Онлайн книга «Рассказ инквизитора, или Трое удивительных детей и их святая собака»
|
Внезапно двери одной из хижин отворились и из них вышла молодая женщина. Дочь Евы! – подумал Вильям. Она была высокой, с густыми каштановыми волосами, и один только вид ее заставил Вильяма почувствовать себя странно. Возможно, отец Бартоломью был прав. Возможно, она и впрямь владела какой-то сатанинской силой. Он прибавил шагу. Вперед, к лесу Мальзербе. У природы свои способы предупредить об опасности. Не подходи, не пробуй, не трогай! Иногда она предупреждает, показывая яркие желто-черные полоски. Иногда – обнаженные клыки. Иногда это просто такое чувство. Чувство, говорящее: «Уходи. Ты здесь чужой!» Так и с лесом Мальзербе. Темный, как сумерки, – даже в полдень. Деревья нависают над тобой, ручьи не журчат, они рычат, а животные, перекликаясь, словно предупреждают о неминуемой опасности. Сперва ты начинаешь следить за тенями. Их больше, чем должно. И они тянутся следом за тобой. Потом ты замечаешь глаза. Алые глаза, глядящие на тебя из темноты. И когда тебе повсюду начинают мерещиться глаза, ты хочешь повернуться и бежать прочь. И верно, многие так и делают. Но не Вильям. Он все дальше углублялся в лес. Лягушки сердито квакали на юного послушника, и каждый их крик звучал, точно проклятье. Крупные насекомые, точно тросточки с ногами, застыли на деревьях. Порой Вильям натыкался на паучью сеть и яростно вытряхивал крохотных, невидимых паучков из своих черных курчавых волос. По мере того как тревожные сигналы становились все громче, все заунывней, все настойчивей, жизнерадостное настроение Вильяма съеживалось, увяло и наконец бежало, точно побежденная армия с поля боя. Тросточки с ногами стали еще больше – некоторые достигали четырех футов [2] в длину. Вильям положил ладонь на шею ослика. Его шея дрожала. Внезапно осел остановился. Вильям попытался тащить его за узду, но без толку – его пришлось тащить бы так всю дорогу. Он остановился в размышлении, уперев руки в бока. И уронил их. Перед ним на тропе замаячили бледные фигуры. Их плечи были сгорблены. Пальцы скрючены, точно когти. Казалось, вкруг их голов клубится тьма. А затем из-за деревьев выдвинулись тени. У Вильяма на лбу и под мышками выступил холодный пот. Если Жером говорил правду и у извергов были красные глаза, бледная кожа и черные, иссохшие сердца, то эти мужчины и женщины, окружившие Вильяма, были, без сомнения, извергами. Они были одеты в лохмотья. В своих скрюченных, точно когти, пальцах они сжимали топорики и булавы с заостренным навершием. У некоторых были короткие луки, а за спиной – колчаны, полные стрел. И вкруг их голов клубился мрак. Одна из них, жилистая женщина с таким вздернутым носом, что он походил на свиной пятачок, выступила вперед. Остальные, казалось, попятились. – Я – Нечестивая, – провозгласила она, – и ты сделаешь то, что я скажу. Голос ее был точно треск сухой ветки. Вильям не двинулся. Не сказал ни слова. Просто стоял. Деревья шумели, хотя ветра не было. – Ладно, – ответил он наконец, – и что же ты скажешь? – Мы начнем с того, что у тебя в мешках, – прорычала Нечестивая, ткнув корявым пальцем в направлении мешков с книгами, – выверни-ка их. Вильям облегченно вздохнул. – А, книги? Ладно. – Он рассмеялся. – Я-то испугался, вы потребуете мою рясу! Он отстегнул пряжки двух кожаных мешков на спине осла и швырнул их в грязь. Нечестивая подозрительно таращилась на него. – Зачем это нам твоя ряса? – Совершенно незачем, – быстро ответил Вильям и отвел взгляд. Женщина усмехнулась, показав зубы, желтые и крепкие, точно рог. – А ну, давай-ка рясу! – велела она. – Ладно, – проворчал Вильям, – пусть так. Он начал стягивать рясу через голову. – Если вы не потребуете мои подштанники. Нечестивая хрипло расхохоталась. – С чего бы нам твои… – Тут она остановилась. Поскольку, как только Вильям задрал рясу до пояса, она увидела, что его подштанники поддерживает пояс, инкрустированный причудливыми золотыми бляшками. – Он подвязывал подштанники поясом из золота? – восклицаю я. – Разве нет? – отвечает монашка, глядя на Жерома. Жером хлопает в ладони. – Воистину так! Это единственное, что ему досталось от матери. Работа золотых дел мастеров из Кордовы. Разумеется, пояс не был предназначен для подштанников. И Вильяму не разрешалось носить его в монастыре. Он, должно быть, продумал все это с самого начала… – Жером улыбается, качая головой. – Но это опасный замысел. – Какой замысел? – спрашиваю я. Вместо ответа Жером вновь оборачивается к маленькой монашке. Когда Нечестивая увидела пояс, украшенный золотом, она проскрипела: – О нет! Теперь-то все ясно! Вот почему ты не хотел снимать рясу! Давай-ка его сюда. – Ох, – вздохнул Вильям, – но я не могу! Предстать нагим перед незнакомыми людьми – грех. Нечестивая усмехнулась. – О вы, глупцы со своей моралью и своими грехами. Какая разница? Мы все равно тебя собирались убить! Так снимем пояс с мертвого тела. – О! – сказал Вильям. – Об этом-то я и не подумал. В таком случае вместо подштанников держите вот это! Вильям прыгнул вперед и обеими огромными руками ухватил за волосы сразу двух врагов, что были к нему всех ближе. И со всей силы ударил их друг о друга. Головы раскололись как тыквы. Алая кровь обрызгала обнаженную грудь Вильяма. На миг все застыли. Два нечестивых упали как подкошенные. Голов у них не было. Вильям был поражен не меньше своих врагов. Но он овладел собой достаточно, чтобы сказать: – Вам еще что-то от меня нужно? Нечестивая глядела на него вытаращив глаза. Затем она отверзла свой ужасный рот и завопила: – УБЕЙТЕ ЕГО! И изверги набросились на почти обнаженного юного великана. Вильям взмахнул могучим кулаком, и череп одного из извергов провалился внутрь себя. Он лягнул ногой, точно лошадь, и ударил в живот подкравшегося сзади противника, так что его кишки превратились в кашу. Еще один изверг обеими руками ухватился за топор. Вильям поймал топор за ручку, вывернул руку нападавшего и сломал ее. Затем ухватил другого за длинную жилистую шею и начал размахивать им как дубинкой, расшвыривая остальных. Изверг кружился в воздухе, издавая пронзительные вопли, улетающие к вершинам леса Мальзербе. Потом Вильям разжал руки. Изверг пролетел над головами своих товарищей, врезался в дерево и соскользнул, оставив на ободранной коре потеки крови. Наконец, один, последний изверг бросился прямо на Вильяма. Вильям ударил его в лицо с такой силой, что шея противника переломилась и он, простившись с жизнью, упал на землю. |