Онлайн книга «Никогда не говори «навсегда»»
|
Она считала себя хорошей матерью. Правда, женская часть ее родни в лице мамы, тети Даши и тети Нины не раз твердила, что Катя «бесчувственная, словно бревно, — ребенка лишний раз приласкать не может!» Но она считала, что сюсюкать с мальчиком — только портить его. «Не желаю из него маменькиного сынка делать! — возражала она. — Все, хватит! Уже был в моей жизни один маменькин сынок!» Через пять минут Мика покончил с ужином и снова убежал, выпросив у Кати энную сумму на игровые автоматы. Алексей проводил его одобрительным взглядом. — Я на одиннадцать забронировал сауну, — сказал он. — Пойдем? — Ночью — в сауну? — удивилась Катя. — Да, а что? Уложим этого арийца и пустимся во все тяжкие… В половине одиннадцатого они с неимоверным трудом загнали Мику в номер, а сами отправились в сауну. Никого, кроме них, там не было. Жар раскаленного воздуха и молочная голубизна небольшого бассейна с подсветкой… Завораживающий плеск воды о мраморный бортик и полная, глухая тишина. Сауна располагалась в подвальном помещении, и ни один звук извне не проникал сюда. Они болтали, смеялись, пили пиво. Целовались без конца. — Лешка… — Что? — Мне так хорошо… Знаешь, мне сто лет так хорошо не было! — призналась Катя, положив голову на его влажное теплое плечо. — Значит, я молодец? — улыбнулся он, перекатывая в ладонях бутылку с пивом. — Ведь это я придумал отвезти вас сюда… — Ты молодец, Лешенька… — протянула она и пощекотала его за ухом. — Ты у меня золото… На следующий день они осваивали снегокат, гуляли по лесу, водили хороводы вокруг голубой ели, росшей во дворе дома отдыха и уже украшенной по случаю грядущего праздника, стреляли в тире… После ужина Алексей посадил всех в машину, и они по обледеневшей, неровной дороге медленно отправились в Москву. Мика сразу заснул на заднем сиденье. — Нет, что ни говори, три дня вне дома — в самый раз! — заметил Алексей, уверенно держа руль. — Если меньше — не отдохнуть толком. А больше — взвоешь от этой природы. — Скажешь тоже! — фыркнула Катя. — Природа не может надоесть! В городе были пробки. Сквозь них с трудом доехали до дома, в котором жила Катина родня. — Мика, мальчик, просыпайся, — она осторожно затормошила сына. — Что, уже? — разлепил тот сонные глаза. — Ма, я не хочу! Поехали домой… — Мика, нет. Я же работаю… Катя вытащила сына из машины. — Леша, я быстро… Они с Микой побежали к подъезду. — Я не могу оставлять тебя на целый день одного дома, — терпеливо объясняла она. — Каникулы же почти до середины января! — Ма, я уже взрослый… — Мика, нет. Дверь открыла Катина мама — Алевтина Викторовна. Женщина, презиравшая диеты и воздержание… — Мишенька! — ахнула она и притиснула внука к своей пухлой груди. — Ангел мой золотой! Как же я по тебе соскучилась… Из-за спины Алевтины Викторовны показались ее сестры, Катины тетки. Они тоже завопили нечто восторженное, невразумительное и принялись по очереди тормошить Мику. Жили тетки в разных концах Москвы, но к Новому году непременно собирались у своей матери, главы рода Телегиных — бабы Лизы. Бабе Лизе, приходившейся Катиному сыну прабабкой, было восемьдесят семь, но, несмотря на годы, она отличалась ясным критичным умом и язвительным характером. Баба Лиза была тут как тут — растолкав трех дочерей, она увидела стоящих в прихожей Мику и Катю. — Прибыли, значит, — констатировала она, поправив на голове шерстяной платок, который не снимала с головы круглые сутки, поскольку постоянно мерзла. Лицо ее, темное и морщинистое, передернула гримаса раздражения. — Шуму-то, шуму… — Привет, баб Лиз, — деловито заметил Мика, снимая с себя верхнюю одежду. — Как дела? — Дела на букву… — заскрипела баба Лиза, но дочери не дали договорить, на какую именно букву были дела. — Мама, не выражайтесь при ребенке! — спохватившись, завопили они. Баба Лиза покосилась на них темными, блестящими глазками и с вызовом произнесла: — Чего вы мне рот затыкаете, а?.. Матери родной… — Мама, но вы иногда позволяете себе произносить такие слова… — залепетали тетя Нина с тетей Дашей — старшие сестры-двойняшки, одинаково круглые, с одинаково стриженными вьющимися волосами, крашенными в иссиня-черный цвет, отчего казалось, будто они нацепили на себя шапочки из каракуля. — Нешто ребенок этих слов не знает… — буркнула баба Лиза и, протянув вперед руку, затопала в сторону кухни. — И вообще, допекли вы меня все! Я к Митечке уйду, он давно меня зовет… Совсем заездили старуху! Митечка, или Дмитрий Родионович Быков, пятидесяти трех лет, был младшим ребенком бабы Лизы, и потому — самым любимым. Он приходился сводным братом Катиной матери и ее теткам, поскольку баба Лиза в молодые годы постоянством не отличалась. Замужем она была несколько раз. — На Новый год к нам придешь? — испытующе глянув на дочь, спросила Алевтина Викторовна. — Приду, — обещала Катя. — Как-никак семейный праздник… — вздохнули тетя Нина и тетя Даша. — Митька со своей Ставридой тоже придет. Ставридой они звали жену брата, Леониду Станиславовну. — Баба Лиза и в самом деле к ним хочет переехать? — на всякий случай поинтересовалась Катя. — Она-то хочет, да кто ее туда возьмет… — туманно заметила Алевтина Викторовна. — Ты же знаешь, ее обожаемый Митечка палец о палец ради матери не ударит. И его Ставриде тоже лишняя обуза не нужна. — Ну да… — вздохнула Катя. — Ладно, я пойду. Она на прощание поцеловала сына и убежала. Алексей ждал ее в машине, нетерпеливо покусывая губы. — Как ты долго! — Да ты понимаешь — тетушки, бабушки… — раздраженно заметила Катя. — Такой курятник! Если бы не работа, ни за что бы Мику им не отдала… Дальше они ехали молча. Перед высотным новым домом Алексей затормозил. — Зайдешь? — с надеждой спросила Катя. — Нет времени… — он крепко прижал ее к себе. — Все, пока! Завтра позвоню… — Леша… — она потерлась виском о его щеку. — Я буду скучать. — Я тоже. Я всегда по тебе скучаю. Она, словно в последний раз, вгляделась в его лицо. Алексей чем-то напоминал одного известного актера времен соцреализма — темно-русые густые волосы, широкий подбородок с ямочкой, лепные крупные губы, четкий контур бровей, большие глаза — серьезные и веселые одновременно. Карие, с золотистыми искорками… — Я люблю тебя. — И я тебя люблю… |