Онлайн книга «Никогда не говори «навсегда»»
|
— Что? — Нет, правда! — обрадовалась Катя, видя, как Нелли, тонущая в своей навязчивой идее, словно в болоте, сделала попытку выкарабкаться наружу. — Любовь придумали люди. Она — чистая выдумка! Раньше ее вообще не было… — Как это? — А вот так! Раньше, в древности, были инстинкты. Потом, конечно, к ним примешались кое-какие матримониальные интересы: проблемы наследства, знатности, и все такое прочее. Но не было никакого культа любви, такого поклонения ей, которое существует сейчас… — Ты что-то путаешь, Катя, — пожала плечами Нелли. — Любовь была всегда, во все времена. Я, конечно, не специалист, но взять, например… — она наморщила лоб. — Да хотя бы Троянскую войну! Из-за чего она там началась? — Из-за Прекрасной Елены, — вспомнила Катя. — Но это все единичные случаи. Искусство. Равно как и исландские саги, и прочие произведения… А в народе ничего подобного не существовало — отношения были максимально просты, на первом месте стоял вопрос выживания. — Неужели? — Я вас уверяю! — горячо воскликнула Катя. — Понятие любви сначала возникло у поэтов, писателей, художников… О, они вознесли ее до небес, сделали так, что ничего выше ее не стало, и теперь всякий человек с воображением свято уверен в том, что ради любви он готов на все. — Разве ты не была готова? — Нет! В том-то и дело, что — нет! Я рассталась с Алексеем именно потому, что знала — эта любовь принесет горе другим людям. Вам… — Катя замолчала, задыхаясь. — Значит, ты его не любила… — покачала головой Нелли. Катя хотела возразить ей, но поняла, что расписывать безутешной женщине свои чувства к ее мужу — не слишком удачная мысль. — Чем я могу помочь вам? — вместо этого печально спросила она. — Ничем, — ответила Нелли просто. — В мире столько всяких фантастических, самых невероятных теорий… Если поверить им всем, то запросто можно потерять всякое желание жить. Хотя… Ладно, если любовь — выдумка писателей, то, надо сказать, это очень удачная выдумка… — Нелли тихо засмеялась. — Я, кстати, предполагала нечто подобное. — Наваждение! — с ненавистью произнесла Катя. — Лучше бы ничего такого не было… Нелли с усмешкой покосилась на нее. — По-моему, ты, девочка, сама себя обманываешь, — холодно произнесла она. — Иначе бы так не бесилась. Алеша мой, конечно, тут совершенно ни при чем. Другой человек занимает твои мысли, и я, кажется, даже знаю, кто это… — И вы туда же! — с отчаянием произнесла Катя. Они замолчали, глядя в разные стороны. — Скоро суд, — через некоторое время невнятно проговорила Нелли. — Адвокат почти уверен, что меня оправдают. — А Герман? — Герману повезет меньше, — сухо ответила Нелли. — Тут уж никакой адвокат не поможет… — Она вздохнула с сожалением. — Я совершенно ему не сочувствую! — с вызовом произнесла Катя. — Вам — да, но ему… На Нелли ее слова не произвели никакого впечатления. — Я бы все отдала за то, чтобы Алеша принадлежал только мне, — с тоской произнесла она. — Я все думаю — какую же ошибку я сделала, что он отвернулся от меня? И вообще, во всем виновата только я, только я одна. — Нелли… — А вот утешать меня не надо! — с отвращением отмахнулась Нелли. — Бессмысленно и бесполезно. Они снова замолкли, по-прежнему глядя в разные стороны. Маленькая лампа на столе едва рассеивала сумерки, и по углам метались смутные тени, словно в комнате присутствовал еще кто-то. Надо было встать и включить другое освещение, но на это у Кати уже не было сил. И Нелли тоже словно оцепенела, продолжая решать одну и ту же задачу: «Мой милый — за что?» Две женщины, которых никакая сила не смогла бы примирить. * * * С утра было хмуро и моросил мелкий противный дождик. Но к обеду он прекратился, и лишь низко нависшие над городом облака напоминали о недавней непогоде. Надо было бежать вниз — на первом этаже офисного здания, в котором работала Катя, располагалась столовая. Но Катя все стояла на лестничной площадке между вторым и первым этажом и смотрела сквозь стеклянную стену вверх, где сквозь разрывы облаков иногда сверкало солнце, и не могла сдвинуться с места. Внезапно затренькал ее сотовый. — Катя… — это был Алексей. — Да, я тебя слушаю! — с беспокойством отозвалась она. — Послушай, я тут рядом, на проходной, и меня внутрь не пускают… — сказал он. — Ты не могла бы ко мне спуститься, а? — Конечно! И, стуча каблуками, Катя поспешила вниз. Алексей ждал ее у входа, на улице, под огромным стеклянным навесом. — Катя, да что это за жизнь такая, а? — с отчаянием произнес он, обнимая ее. — Я прямо места себе не нахожу… — О чем ты? — осторожно отстраняясь, спросила она. — О Фаине твоей. — Она такая же моя, как и твоя. — Только, пожалуйста, без иронии… — страдальчески нахмурился он. — Ведь ты сама меня с ней свела! Это же не женщина, а мужик в юбке… И чем я к ней хуже, тем она… Ну, ты понимаешь! Мазохистка какая-то… Катя захохотала. — Тебе смешно… — обиделся он. — Она, наверное, специально в сексопатологи пошла — для того, чтобы с собственными проблемами разобраться. Я хочу уйти от нее. Катя… — Он опять протянул к ней руки. — Лешенька, ну что ты за человек! — оттолкнула она его. — А я раньше не замечала, какой ты… — Какой я? — Ты? — Она задумалась на мгновение, ища подходящее слово, а потом обронила холодно: — Ты — пустой. Алексей немедленно обиделся. — Ну вот, ты меня ругаешь… — хмуро пробормотал он. — Хотя я тебя понимаю — все не просто так. Ты меня ревнуешь! Ты меня ревнуешь к Фаине. — Леша… — Она для меня ничего не значит! Она… Послушай, а ты действительно снова сошлась с Ганиным? — вдруг обеспокоился он. — Нет. — Фу ты… Я так и знал — она все придумала! Ты — моя Катя… Он обнял ее, и на этот раз у Кати не было никакой возможности вырваться. Она стояла рядом с Алексеем и слышала, как бьется его сердце. Чувствовала тепло его тела. — Чего ты от меня хочешь? — прошептала она, прижавшись щекой к его груди. — Зачем ты пришел? — Чтобы сказать тебе, как я тебя люблю… Несмотря ни на что. Сколько раз мы сходились, сколько раз расходились… Пора бы уж прекратить это все. Ты меня любишь? — Нет. — Катя… — укоризненно произнес он, гладя ее по волосам. — Какая же ты своенравная девочка! — Леша, миленький, как же ты мне надоел! — едва не плача, умоляюще произнесла она. — Недавно ко мне приходила Нелли, и мы говорили о тебе. Знаешь, я тогда окончательно и бесповоротно поняла, что… |