Онлайн книга «Глазами волка»
|
– Тебе их понимать и не нужно, – девушка отвела взгляд, – Их поймёт тот, кому ты будешь служить. – Я бы хотел служить городу. Если нужно служить городу под началом Евдокса… Девушка не слушала. – Скажи, – произнесла она после небольшой паузы, – а не слышал ли ты чего-то интересного от своего друга? Например, насчёт второго раунда. – Даже если и слышал, вы не успеете поменять ставку. – Так что ты слышал? – Я ничего не слышал. Маэс был расстроен, в смятении… Он не мог решиться. – И что он решил? – Он мне не сказал. – Даже он не сказал, он что-то решил. На такой бой не идут, если не принял решение. – Да, но я не знаю его решения. – Он мог, скажем, проговориться. – Этого не случилось. – Но ведь ваш царь Палак тоже не говорил тебе, что собирается захватить Херсонес. И ты, тем не менее, в этом уверен. – Я это знаю, потому что это неизбежно. Палак – больше не варварский вождь, а царь. У царства должен быть выход к морю. Иначе это не царство, а что-то сарматское. – Почему тогда Палак не захватит Ольвию? Или какой-нибудь из наших малых городов. К примеру, Калимен. Или его не устраивает то море, что в Калимене? – Я знаю, что этот человек лишён чести. Он может напасть куда угодно. На Климену. На Херсонес. На Ольвию. Но я сейчас в Херсонече. И Херсонесу нужно, чтобы я его защищал. Со временем вы поймёте! Но будете уже в рабстве! – Не бурли, волк. Всё закончилось. Царь Палак уже не нападёт на Ольвию. – Вы говорите уверенным голосом, – Лик чувствовал во рту горечь, – Похоже, вы и так знаете о том, что происходит в степи, намного лучше, чем меня. – Совсем чуть-чуть больше. На одну вещь. Царь Палак не станет захватывать Ольвию, потому что он её уже захватил. Вчера, пока вы с приятелем валялись в подвале, армия царских скифов вошла в город. Сам Палак зарезал лошадь на ступенях храма Дельфиния и разместился в старом дворце Скила. Свободного города Ольвии больше нет, он часть державы царя Палака. 38 Лик взглядывался в её глаза. Но они не дрогнули. Всё такие же глубокие, тёмные, чуть насмешливые. Похоже, Милето говорит правду. Или хотя бы верит в то, о чём говорит. – Откуда вам это известно? – пробормотал юноша. – Видишь, волк, и от женщины польза бывает. Мелито сделала рукой незнакомый жест. Молчаливая девочка подошла к Лику и протянула ему чашу. – Что? – не понял Лик. – Выпей, милый, выпей. Юный невриец принюхался. Судя по аромату, это было тёмное вино. Похоже на вино, что подавали на пиру, но запах отличается. Наверное, другой сорт. – Я не пью неразбавленное, – сказал Лик. – А почему говорят, что пить неразбавленное – это скифский обычай? – Неразбавленным пьют мёд. Это другое. – Боишься, что соплеменники прикончат, как Скила и Анахарсиса? – Боюсь впасть в безумие и не вернуться. – Разве вы, скифы, не впадаете в безумие, когда плясать у костров? – Такое безумие нам привычно. И за нами присматривают жрецы, чтобы душа не улетела слишком высоко. – Я попрошу Сагилла за тобой присмотреть. – Сагилл сейчас занят. Прошу, расскажите мне про Ольвию! – Разбавь ему, – приказала Мелито. Когда она говорила с рабыней, голос у неё становился холодным и непреклонным. Казалось, каждое слово было выковано из металла. Девочка поднесла кувшин и долила воды. Кубок чуть заметно потяжелел, но вино по-прежнему казалось густым, словно кровь. – Ты бывал в Ольвии? – быстро спросила Милето. – Нет, никогда. – Пей! – теперь этот голос приказывал. Если это поможет узнать больше – стоит подчиниться. Лик принял чашу и начал пить. Глоток за глотком, кислая жидкость падала в желудок и вспыхивала в крови мириадами искорок. …Всё. Лик оторвал от губ край опустевшего кубка и выдохнул. Его немного мутило. Тяжёлые каменные стены покачивались перед глазами, как будто комнату подвесили на верёвке. Служанка забрала опустевший кубок. – Что скажешь, волк? – осведомилась Мелито. – Всё… хорошо. – Что же хорошего? – Святотатец… Палак… в Ольвии. Пока он там… он не придёт сюда. – Ты так ждёшь его, что только о нём и думаешь. – Да… чтобы убить его. И пить вино… уже из костяной чаши. – О… Барабан! Барабан проснулся! Это Ифито! Она бьёт, бьёт, бьёт… – Что случилось? – спросила девушка, – Тебе плохо? – Там… – лицо неврийца взмокло, – на арене… что-то. Мелито нахмурилась. Теперь и она различила удары. И ритм ей был явно не по душе. По очаровательному лицу пробежала брезгливая тень. – Вот и выяснилось, – прошептала девушка. Тихо, бесшумно даже для чутких ушей ликантропа, она поднялась с ложа. На пряжках сандалий сверкнули золотистые бериллы-гелиодоры. Девочка-служанка шагнула к ней, с кубком наготове. Лик повернул голову в угол и убедился, что амфора осталась на месте. Получается, амфора – собственность города. А кубок – нет. И девочка – тоже нет. Только зачем он об этом думает? Ответа тоже нет… Мелито приняла кубок и опрокинула в рот вино. Прямо так, неразбавленным. – Я… пошлю за тобой, – прошипела она, – Потом, когда ты будешь мне нужен. И Милето двинулась за перегородку, туда, где фыркали лошади. Девочка семенила следом, бесшумная, словно тень. Где-то справа заскрипели деревянные ступени. Лик повернул голову и увидел ещё одну полукруглую дверь. Странно, эту он не заметил. Оттуда и показался Маэс. Он вышел на свет – в человеческом облике, с заплывшим фиолетовым синяком на левой скуле и царапинами. Одна царапина была на руке, другая, длинная – на левом боку. На них проступили капельки крови, почти чёрные в золотом сиянии жаровни. – Ты тоже здесь? – спросил он. – Я… да. Маэс смотрел на пустое ложе. Лик вдруг ощутил себя виноватым – как будто он всё это сюда и притащил. – Это была Мелито, – заговорил он, – Она, опять она. Хотела знать про тебя, но я ничего не сказал. Тебе вина дать, или что? – Мелито, значит… – Да, она. Сказала, что Палак захватил Ольвию. Если это правда… |