Онлайн книга «Пляжный детектив»
– Встретились. – Говорили? – Больше по делу. – Что-нибудь случилось? – На заброшенной водолазной станции нашли останки Лены Лейбман. – Господи, спаси и сохрани! Значит, не утонула? – Ее убили. Коля приходил, чтобы поговорить об этом. Он расследует дело. – А я-то грешным делом понадеялась… – пригорюнилась тетя Маша. – Хорошим бы он был мужем тебе, Сонечка. Софья недовольно скривилась: – Сама во всем виновата. Уехала, бросила его. Все как-то кувырком. – Ни в чем ты не виновата! – прикрикнула на нее тетя Маша. – Не возводи на себя напраслину. Никто вам не мешает пожениться сейчас. Он – холостой. Ты – не замужем. – Поздно, тетя Маша, – вздохнула Софья. – Мы – другие, и все вокруг изменилось. – Ой-ой-ой! У меня даже давление подскочило. Кто ж тебе такое сказал? – Поэт… – Софья прочитала на память: По несчастью или к счастью, Истина проста: Никогда не возвращайся В прежние места. Даже если пепелище Выглядит вполне, Не найти того, что ищем, Ни тебе, ни мне
[4]. – Не слушай ты их! Посади Николая перед собой и все ему объясни: так, мол, и так… – Поздно. Повсюду одни пепелища. – Ешь кашу, остынет, – сказала тетя Маша и спросила: – Куда сегодня пойдешь? – В школу к Аньке. Посмотрю, как она учительствует. В последний раз в своей школе Софья побывала перед отъездом в Москву. Теперь школа стала гимназией, но в ней ничего не изменилось: в коридорах по-прежнему было чисто и пахло столовской едой. Анну Софья нашла в кабинете истории на третьем этаже, где она сидела за учительским столом и отчитывала расхристанного мальчишку: – Начало года, а ты уже отличился. Еще раз такое повторится – без родителей в школу не пущу. Ты понял меня? – Понял. – Мальчишка кивнул опущенной головой. – Теперь можешь идти. И не беги по коридору! Спокойно иди! У Павла Алексеевича сегодня шестой урок! Мальчишка вышел за дверь, и было слышно, как он побежал по коридору. – Вот паршивец! – нахмурилась Анна. – Хоть кол на голове теши, ему все равно. Софья прошлась по пустынному классу и уселась напротив подруги. – Мы были точно такими. Разве не так? – Мы были еще хуже. – Анна достала из сумки папку и положила на стол. – Вот! Забирай. – Помню… – Анна провела рукой по картонной крышке. – У меня была такая же. – И у меня. – После уроков мы Ленкой шли к вам домой, рисовали, а папки оставляли в комнате у Марты Самуиловны. – Она частенько перебирает наши рисунки. Говорит, что у всех были способности. – Анна собрала со стола учебники, взяла стопку тетрадей и сложила в портфель. – Я закончила. Идем в учительскую, отнесем классный журнал. – Они вышли из класса, и Анна заперла дверь. – На завтра ничего не планируй, мать приглашает на чай. Тем временем прозвенел звонок, и в коридоры хлынули толпы учеников. Начались беготня и галдеж. К учительской они едва пробрались. У дверей им встретился Соколов. – Все-таки пришла! – воскликнул он, обращаясь к Софье. Она кивнула на Анну: – К подруге. Ну, и вообще… – Как прошел день? – Соколов повернулся к Анне. – С Зубанем разобрались? – Предупредила: еще одна выходка, и я вызову родителей. – Увы, это напрасный труд. Его родители нам не помощники. Пьют. Я с ними знаком. Придется вам, Анна Валерьевна, справляться самостоятельно. В крайнем случае подключайте меня. – Он перевел взгляд на Софью: – Как отдыхается? – Хорошо. – Не слышу энтузиазма. – Помните Лену Лейбман? – Внучку Ильи Ефимовича? Конечно, помню. Я преподавал у вас географию. – На водолазной станции нашли ее тело. – Слышал… – сказал Павел Алексеевич и посмурнел. – Хорошая была девочка, и какой горький итог! Я все же надеялся, что она жива. – В последний раз Лену видели на пляже, поэтому решили, что она утонула. – Помню, помню… Тем летом поднялась такая шумиха. – Соколов горестно покачал головой. – Ну, что же… Надеюсь, этого мерзавца найдут. – Кого, простите? – не расслышала Софья. – Я говорю: надеюсь, что убийцу найдут. – Соколов открыл дверь учительской. – Сейчас вынужден откланяться, много работы. Анна унесла классный журнал, они вышли из школы и продолжили разговор на улице. – Смотрю на Павла Алексеевича и удивляюсь. Таким красавчиком был в молодости, и такой обыкновенный сейчас, – проговорила Софья. – Когда-то мы все были в него влюблены. – А по мне, так он и сейчас красив. И между прочим, его обожают дети. Соколов – наше все, в прошлом году ему присвоили звание заслуженного учителя. – Кто еще из наших учителей остался работать в школе? – Пожалуй, больше никто. – Помолчав, Анна продолжила: – Забыла тебе сказать… – Что еще? – Я узнала, что Ленкина мать резала вены. – Из-за того, что дочь пропала? – Еще до этого. – Из-за Рылькова, что ли? – догадалась Софья. – Рассказывают, что он в ее больничной палате в присутствии Лейбмана на коленях стоял. – Прощение вымаливал? – Вроде того. – Рыльков всегда был кобелем, – заметила Софья. – Меня это нисколько не удивляет. – Теперь этот кобель – наш мэр. Они дошли до перекрестка и распрощались, договорившись, что завтра Софья придет в гости к матери Анны, учительнице рисования Марте Самуиловне. Когда Софья подходила к тети-Машиному дому, ей позвонил Николай: – Можешь приехать в отдел? – На допрос? – поинтересовалась она. – Почему сразу на допрос? Просто поговорим. – Мог бы поговорить вчера в ресторане. – Ну, хорошо, – признался Николай. – Хочу, чтобы ты перечитала свои показания. – Зачем? – Тогда ты была ребенком. Может быть теперь… – Я была взрослой! – перебила его Софья. – В семнадцать лет я была уже взрослой. Николай усмехнулся: – Скажи еще – что в пятнадцать лет Гайдар командовал полком… Прошу тебя, приезжай. Перечитай свои показания и посмотри на них взглядом взрослого человека. Может, что-то еще вспомнишь. |