Онлайн книга «Жаркий август»
|
– Спасибо за доброту, – пробурчал Фацио. – Просто скажи, кто он, этот Спиталери. – Ну, учитывая, что его сестра вышла замуж за Алессандро Паскуале, и учитывая, что Алессандро – это фамилия – уже восемь лет как мэр Вигаты, получается, что Спиталери – шурин мэра. – Элементарно, Ватсон. – И по этой причине, имея к тому же три строительных фирмы и будучи инженером-строителем, он выигрывает девяносто процентов муниципальных тендеров. – И ему дают их выиграть? – Ну да, потому что он платит откат и Куффаро, и Синагре – поровну. Ну и зятю, разумеется, отстегивает. А поскольку Куффаро и Синагра были крупнейшими в этих местах конкурирующими мафиозными кланами, получалось, что у Спиталери крепкая крыша. – И стало быть, конечная цена каждого тендера вырастает вдвое по сравнению с начальной. – Но, комиссар, что этому бедняге Спиталери остается? Иначе он будет работать себе в убыток. – Что еще? – Да так, говорят, – сказал Фацио уклончиво. – Что именно? – Что он большой охотник до малолеток. – Педофил? – Уж не знаю, комиссар, как это назвать, но факт тот, что ему нравятся девчонки лет четырнадцати-пятнадцати. – А шестнадцати уже нет? – Нет, они для него перестарки. – Небось часто ездит за границу в секс-туры. – Это да, но и тут без проблем находит. Были бы деньги. В городе говорят, что как-то раз родители одной девчушки хотели на него заявить, но он от них откупился большими деньжищами. А в другой раз за лишение девственности отвалил целую квартиру. – И что, находятся такие, кто согласен продать ему дочь? – А разве у нас не свободный рынок, комиссар? И разве свободный рынок – это не признак демократии, свободы и прогресса? Монтальбано нехорошо на него покосился. – Что вы так смотрите? – То, что ты сейчас сказал, должен был сказать я… Зазвонил телефон. – Синьор комиссар, тут синьор Спиталери говорит, что вы… – Да, пусть проходит. – Ты сообщил ему причину вызова? – Вы что, смеетесь? Нет, конечно. Спиталери, дочерна загорелый, с волосами до плеч и одетый с претензией: тонюсенький, как луковая шелуха, зеленый пиджачок, «Ролекс», желтые мокасины на босу ногу, золотой браслет; в густой поросли, торчащей из расстегнутой рубашки, поблескивал золотой крест, – явственно нервничал. Это было видно хотя бы по тому, как он присел на краешек стула. Заговорил он первым. – Я пришел, как вы сказали, но, честно говоря, совершенно не понимаю… – Сейчас поймете. И почему этот Спиталери с первого же взгляда вызывал такую мощную неприязнь? Монтальбано решил традиционно потянуть время. – Фацио, ты там закончил с Франческини? Не было никакого Франческини, но Фацио не первый год играл в эти игры. – Нет еще, комиссар. – Знаешь, схожу-ка я с тобой, там дел-то на пять минут. – И, вставая, повернулся к Спиталери: – Потерпите немного, я сейчас вернусь. – Послушайте, комиссар, у меня дела, так что я… – Понимаю. Зашли в кабинет Фацио. – Попроси Катареллу, пусть сварит мне кофе в моей кофеварке. Ты будешь? – Не-а, комиссар. Он не спеша, в удовольствие, выпил кофе, потом выкурил на парковке сигарету. Спиталери приехал на черной «феррари», отчего неприязнь Монтальбано стала еще крепче. Ездить по маленькому городку на «феррари» – все равно что держать льва у себя в ванной. Вернувшись вместе с Фацио в свой кабинет, он застал Спиталери с телефоном у уха. – …Филиберто. Я тебе перезвоню, – оборвал он разговор, увидев входящих. И положил мобильный в карман. – Смотрю, вы звонили прямо отсюда, – начал сурово Монтальбано, приступая к импровизации, достойной комедии дель арте. – А что? Нельзя? – сразу вскинулся Спиталери. – Надо было мне сказать. Спиталери побагровел от злости. – Я ничего вам не обязан говорить! Я, пока не доказано обратное, свободный гражданин! Если вы мне что-то… – Успокойтесь, синьор Спиталери. Вы неправильно меня поняли. – Все я правильно понял! Вы обращаетесь со мной как с задержанным! – Да ничего подобного! – Я требую адвоката! – Синьор Спиталери, выслушайте меня внимательно, а потом решите сами, звать вам адвоката или нет. – Слушаю. – Вот и ладно. Если бы вы мне сообщили, что желаете позвонить, моим долгом было бы предупредить вас, что на территории всех отделений полиции Италии все входящие и исходящие звонки, включая мобильную связь, перехватываются и записываются. – Что?! – Ну да. Вот так. Последнее распоряжение из министерства. А то террористов развелось… Спиталери стал изжелта-бледным, как мертвец: – Я требую запись! – Да вы все время чего-то требуете! То адвоката, то запись… Фацио, подхватывая игру, покатился со смеху: – Ха-ха-ха! Запись ему! – Да. И не вижу тут ничего смешного! – Сейчас объясню, – вмешался Монтальбано. – Здесь у нас никакой записи нет. Все перехваченные звонки идут через спутник прямо в Рим, в комитет по борьбе с мафией и терроризмом. И там уже записываются. Во избежание сокрытия информации, пропусков и опущений. Понимаете? Спиталери обливался по́том, что твой фонтан. – И что потом? – Если, прослушивая запись, там услышат что-то не то, из Рима к нам поступит сигнал, и мы будем разбираться. Но вам-то, простите, что беспокоиться? Вы, как я понимаю, без судимостей, не террорист и не мафиозо… – Да, конечно, но… – Но?.. – Видите ли, двадцать дней назад на одной моей стройплощадке в Монтелузе произошел несчастный случай. Монтальбано взглянул на Фацио, тот сделал знак, что ничего об этом не знает. – Что за несчастный случай? – Рабочий… араб… – Нелегал? – По-видимому, да… хотя меня уверяли, что… – …что все в порядке. – Да. Потому что нужные документы как раз… – …оформлялись. – Так, значит, вы все знаете! |