Онлайн книга «Жаркий август»
|
– Вы заходили внутрь, проверяли? – Ага. Все в порядке было. – И в гостиной? – И в гостиной. – А потом? – Потом наконец приехал синьор Спечале. – На чем? – На машине. Он как здесь появился, сразу взял машину напрокат. – И пасынок был с ним? – Ага. – В каком часу это было? – Часа в четыре, наверное. – Вниз спускались? – Все втроем. – А что вы там видели без света? – У меня был с собой мощный фонарик. И у Спечале тоже. Синьор Спечале проверил каждую мелочь, он старикан въедливый и дотошный, потом я у него спросил, можно ли заделывать вход и ровнять грунт, и он сказал, что можно. Потом я в последний раз глянул, и мы с синьором Спечале вышли. Попрощались, да я и поехал. – А Ральф? – Этот взял у отчима фонарь и остался внизу. – Зачем? – Да кто ж его знает? Нравилось ему под землей. Смотрел на запакованные рамы да зубы скалил. Я ж говорил, у него не все дома. – То есть вы уехали, а Спечале и Ральф остались в Пиццо? – Да, я их там оставил. В конце концов, у синьора Спечале были ключи от верхнего, жилого этажа. – Не помните, во сколько приблизительно вы уехали? – Почти пять было. – Почему ж вы известили Миччике, что можно разбирать мостки, только в девять вечера? – Да я ему звонил раза три как минимум! Никто трубку не брал! Только вечером дозвонился! Сходится. Всю вторую половину дня Миччике с женой просидели в больнице Монтелузы. – А вы что делали после того, как уехали из Пиццо? Дипаскуале гоготнул: – Алиби ищете? – Если есть алиби, тем лучше. – Есть. Я поехал в офис Спиталери. Там мы с секретаршей должны были ждать его звонка, с шести до восьми. – Но он же еще не долетел до Бангкока! – удивился Фацио. – Конечно, не долетел. Но у него была пересадка – не помню, как это место называется. Спиталери этот маршрут хорошо знает. Он туда часто летает. – И как, позвонил? – Угу. – Это был важный звонок? – Довольно-таки. Нам как раз должны были выдать подряд. И если бы выдали, мне пришлось бы сразу кое-чем заняться. «В частности, разнести причитающиеся конвертики семьям Синагра и Куффаро, мэру и всем, кому следует», – подумал комиссар, но промолчал. – И как, выдали? – полюбопытствовал Фацио. – Двенадцатого еще не приняли решение. Только четырнадцатого решили. – В вашу пользу? – снова спросил Фацио. – Да. Кто бы сомневался. – Вы сообщили Спиталери? – Да, на следующий день. Позвонили ему в Бангкок, в гостиницу. – Кто позвонил? – Мы с секретаршей. В общем, если хотите знать, что там было в Пиццо после того, как я уехал, звоните в Германию синьору Спечале. – Вы что, не знаете? Он умер. – Кондрашка хватила? – Нет, свалился с лестницы у себя дома. – Ну, спросите тогда у Ральфа. – Так Ральф тоже умер. Мне буквально полчаса назад сообщили. Дипаскуале оторопел: – Ка… как это? – Сел в поезд вместе с отчимом, но до Кельна не доехал. Наверное, выпал по дороге. – Какой-то проклятый этот дом в Пиццо! – воскликнул пораженный прораб. «Это ты мне говоришь!» – подумал Монтальбано. Взял со стола распечатку с фотографией девушки и протянул Дипаскуале. Тот взял, взглянул на фотографию и залился густой краской. – Знаете ее? – Да. Это одна из близняшек, которые жили в последнем доме, как едешь в Пиццо. Так вот почему заявление об исчезновении было подано во Фьякке! В то время Монтереале относился к их участку. – Это ее убили? – спросил Дипаскуале, не выпуская из рук листка. – Да. – Это совершенно точно… – Да, слушаю. – Помните, что я в прошлый раз рассказывал? Это та самая девчушка, за которой Ральф голышом гонялся и которую Спиталери спас. И тут же Дипаскуале понял свою оплошность. Ляпнул, не подумав, поставил под удар Спиталери. И попытался отыграть назад: – А может, и нет. И даже без «может». Я перепутал. Это ее сестра была, однозначно. – Вы часто видели близняшек? – Нет, не часто. Иногда. Когда едешь в Пиццо, другой дороги нет, кроме как мимо их дома. – Что ж тогда Миччике говорит, что ни разу ее не видел? – Комиссар, рабочие к семи утра на стройку съезжались. В такую рань девочки еще спали. А заканчивали работу в полшестого, когда они еще на пляже были. А я все время уезжал и приезжал. – И Спиталери тоже? – Он пореже. – Спасибо, можете идти, – подвел черту Монтальбано. – И как вам алиби Дипаскуале? – спросил Фацио, когда за прорабом закрылась дверь. – Может быть, настоящее, а может – выдумка. Тут все держится на звонке Спиталери, но как знать, был ли этот звонок на самом деле. – Можно у секретарши спросить. – Смеешься? Секретарша скажет и сделает все, что велит Спиталери. Иначе ее мигом попрут с работы. А с работой нынче напряженка, так что рисковать она точно не будет. – У меня такое ощущение, что мы топчемся на месте. – И у меня тоже. Послушаем, что завтра нам скажет Адриана. – А зачем вам понадобился Филиберто, я что-то не понял. – Да низачем. Хотел просто посмотреть на реакцию Дипаскуале. Подозревает он, что это мы с тобой навестили их вчера ночью, или нет. – По-моему, про нас они еще не подумали. – Рано или поздно до них дойдет. – И что они тогда сделают? – Я думаю, напролом не полезут. Спиталери пойдет пожалуется своим дружкам-покровителям, а те уже что-нибудь предпримут. – И что же именно? – Фацио, давай сперва дождемся, пока нам дадут по башке, а потом уж станем хныкать. – Ну ладно, – начал Фацио, – я пой… Закончить он не успел – раздался грохот, будто рядом жахнули из пушки. Это впечаталась в стену распахнувшаяся дверь. Катарелла так и застыл на пороге с воздетым кулаком, в другой руке – конверт. |