Книга О ком плачет Вереск, страница 20 – Ульяна Соболева

— Это ложь! Он на такое не способен!

— С чего вы взяли? Любовь застит глаза. Вы смотрите на жизнь через розовые очки! Снимите и увидите, что они кроваво-красные!

— Уже приехали первые гости, а ты не одета, Юлия?

Отец заглянул в комнату, и я сразу же отвернулась. Я ни с кем из них не разговаривала. Ни с матерью, ни с ним. Они распорядились мной, как вещью, а я человек. И если отец думает, что сможет принудить меня стать женой Косты — он сильно ошибается.

— Твой жених уже здесь и ждет тебя внизу. Не зли меня… я терпелив с тобой. Я более чем спокойно воспринимаю твои капризы… но, если ты что-то выкинешь сегодня, я перестану быть добрым и понимающим отцом, а стану деспотом и запру тебя.

— Станешь?

Я снова сдернула заколку с волос.

— Ты уже им стал! Ты думаешь, что можешь вершить мою судьбу, что ты мой Бог, что я принадлежу тебе. Но ты ошибаешься, ребенок — не собственность родителей. Я — человек, я — личность. И ты и так деспот и тиран. Ты… самый худший отец из всех, что могли бы у меня быть. Ты подлый и… и трусливый!

Он ударил меня по лицу. Сильно, наотмашь. Впервые в жизни.

Я прижала к щеке ладонь, а Мами вскрикнула и схватилась за голову, бросилась между мной и отцом.

— Господин, не надо. Меня бейте. Бейте свою Ма. Она привыкла, она стерпит. Ягодку не троньте!

Отец опустил руку, и его взгляд погас. Если бы я знала, что это наш последний разговор, и это в последний раз мы смотрим друг другу в глаза.

— Чтоб через пять минут спустилась к гостям!

Мами долго замазывала синяк на моем подбородке тональным кремом, потом заплела мои волосы в роскошную полукосу. Когда застегивала на мне платье, сквозь слезы причитала.

— Кожа да кости. Всех довели. И господина довели. Глупая ягодка, какая же вы глупая. Первый раз вижу его таким злым, и ударил вас впервые…

— Больше не ударит! Никогда! Ненавижу его!

И это правда. Отец больше никогда меня не ударит… Но тогда я знала, что скоро уеду, и что Марко мне поможет купить билеты.

Да, я общалась с Марко. Он писал мне в соцсети под другим именем. Из больницы. Но о себе и своем здоровье говорить не хотел. Я спрашивала у него о Сальваторе, только отвечал мне Марко пространственно, уходил от темы. Говорил о чем угодно, только не о своем старшем брате.

— Расскажи мне, что случилось?

— Авария. Ничего такого. Не волнуйся.

— Ты все еще в больнице?

— Да. Я, как всегда, отличился.

— А… твой дядя и твой отец?

— Дядя умер… отец в инвалидном кресле, и мачеха… умерла… ее ребенок тоже не выжил.

— Ребенок?

— Да. Она почти доносила до срока, но авария убила их обоих.

— Мне так жаль… ужасно жаль. Безумно жаль.

— А ты? Куда тебя увезли?

— В Америку. В Бруклин. Отец зачем-то сменил фамилию… теперь мы Сиверсы. Чувствую себя, как крыса в клетке. Не знаю, почему так быстро уехали. Ненавижу их… они хотят выдать меня замуж за слизняка Косту сразу после моего дня рождения.

— Вереск, а ты не хочешь от них сбежать?

— Хочу больше всего на свете, но у меня нет денег. Отец лишил меня карманных и отобрал сотовый. У меня просто ни копейки. Куда я пойду. Даже мои документы у них.

— Я знаю людей, которые сделают для тебя новые документы за сутки.

— Правда?

— Правда. И я могу купить тебе билет на самолет. Уезжай оттуда, Вереск. Как можно скорее.

— Тогда займись этим, Марко.

Наш разговор состоялся почти неделю назад. Документы уже ждали меня в ячейке в аэропорту. Мне нужно было лишь выбрать подходящий момент и удрать из дома. Но пока шли приготовления к пиршеству в честь моего совершеннолетия и помолвки, дом был полон прислуги, и родители не отлучались ни на минуту. Зато после праздника отец поедет вместе с отцом Косты по бизнесу, а мать укатит на фестиваль фарфоровых кукол в Майами.

Перед тем, как выйти из комнаты, я услышала звук пришедшего сообщения, но мама заглянула в комнату и с мрачным выражением лица схватила меня за руку….

Если бы я прочла тогда его сообщение. Если бы открыла ноут… возможно, все было бы по-другому, и моя семья осталась бы в живых… Но о содержании этого сообщения я узнаю только через много лет.

«Вереск… беги. Уезжай сегодня. Беги сейчас. Вереск… они вас всех убьют. Всех до одного».

Жених был похож на Гарри Поттера, только с волосами Уизли и зелеными глазами. Его лицо было усыпано веснушками, но не просто точками, а пятнами. Веснушка жила на веснушке и сливалась в нечто бесформенно рыжее. Низенький рост, сутулая спина и вдобавок ко всему круглые очки, через которые он рассматривал меня взглядом блаженного идиота. Вот-вот потечет слюна. Кажется, придется выйти в окошко до того, как меня ему сосватают официально. От гадливости передернуло, но уже через секунду отец потянул меня за руку и заставил обернуться.

— Это Фрэнки, дорогая. Ты видела его на фото у меня в альбоме. Его бабушка из Одессы. Он наш земляк. А с его отцом мы съели не один пуд соли. А вот и его двоюродный брат — Коста. С его отцом мы съели десять пудов соли, и он скоро станет твоим свекром. Помнишь, он приезжал к нам, когда тебе исполнилось десять?

Это было мгновенное облегчение. Окошко может подождать. Нет, я не помнила. Но ужасно удивилась. Гарри Уизли тут же стерся с горизонта, и передо мной возник высокий, рыжеволосый парень. Статный, красивый, плечистый. Похож на баскетболиста, и его рыжесть ему очень даже идет. Он улыбнулся мне и подмигнул рыжим левым глазом. Да, даже они были у него рыжие. Как у кота. Как и весь его внешний вид. Красивый, породистый котяра. Намного лучше Уизли. Если выбирать меньшее из зол. В любом случае им обломится, и я не пойду ни за одного из них.

— Привет, невеста.

Раздражения не возникло, а симпатия — да. По крайней мере мне не подсунули урода и мерзкого слизняка, каким я представляла себе Косту. И парень не смотрел на меня, как на кусок колбасы.

— Ну, я еще своего согласия не давала.

— Пыф, у нас никто не спрашивает. Так что придется смириться и получать удовольствие. Пошли прогуляемся. Давно не бывал в этом доме. Папа его продал? Или дал во временное пользование?

— Не знаю. Меня это не волнует.

— Или не касается? Честно? Мне тоже по фиг!

Подтолкнул меня локтем, предлагая взять его под руку. И я взяла. Напряжение начало спадать, как и страх, с которым я шла сюда. Косте на вид было примерно столько же, сколько и мне. Или максимум на пару лет старше.

— Папа сказал, что я должен жениться. Знаешь, меня волнует моя спортивная карьера, и в мои планы не входило окольцевание. Я собирался слинять за пару дней до венчания.