Онлайн книга «О ком молчит Вереск. Вторая часть дилогии»
|
Ему стучали через перегородку и орали по-английски: — Заткнись! А он пел все громче и громче, орал, как безумный. Даже когда его выволокли из машины, потянули по длинным коридорам и ступенькам вниз, швырнули на пол. Сухой щелчок затвора над самым ухом, и он заорал слова песни громче. Но выстрела не последовало. Кто-то спустился и что-то громко сказал по-китайски. Его бросили там внизу с завязанными глазами, а он продолжал петь. _____________________________________________________________ *1 Не плачь сегодня Я по-прежнему люблю тебя, детка Не плачь сегодня Не плачь сегодня Небеса над тобой, детка И не плачь сегодня. (с) Don't cry. Guns N' Roses *** Наше время… — Мам? Как я выгляжу? Чезаре заглянул ко мне в комнату, и я вначале невольно улыбнулась. Какой же он красивый, мой мальчик, какой взрослый. Как ему идет этот элегантный костюм и эта черная рубашка из тонкого шелка с ручной вышивкой на воротнике. Ручной вышивкой, так похожей на… и перед глазами другой мужчина в такой же рубашке идет мне навстречу с гитарой, поигрывая длинными пальцами по струнам. — Ты прекрасно выглядишь. Выдавила из себя, стараясь унять дрожь во всем теле. — Я похож на дядю в этом костюме? — Что? Чезаре пожал плечами. — Ну, на дядю Сальваторе. Все говорят, что мы с ним очень похожи, и этот костюм он выбрал для меня. Улыбка пропала с моего лица, и я судорожно выдохнула. — Выбрал для тебя? — Да. У него безупречный вкус. Он обещал, что тебе понравится. — И…и когда вы успели с ним так тесно пообщаться? — А папа не рассказывал? Чезаре словно схватил в руки саблю и сделал ею несколько выпадов, поглядывая на себя в зеркало. — Мы каждый день встречаемся в офисе. Отец вводит меня в курс дела корпорации и во многие другие дела, а дядя Сальваторе научил метать ножи и дал посмотреть свою индонезийскую саблю, и обещал, что научит стрелять. Я поправила воротник его шелковой рубашки, кусая щеку изнутри и напоминая себе о том, что уже сказала сыну, что мне нравится этот костюм. — Ты меня обманула, да? Тебе не понравилось? Столько разочарования в глазах, и мне, как в детстве, больно смотреть на это выражение лица. Какое безумное обожание собственного ребенка, иногда мне становилось больно от того, как сильно я люблю его. И каждый вечер я молилась Богородице, чтоб он был здоров, и чтобы она не забирала его у меня. Если Сальва рассчитывал этим костюмом и этой рубашкой вывести меня из равновесия, то он просчитался. Я не стану огорчать своего сына. — Мне очень понравилось. Тебе идет эта рубашка и этот пиджак. — Я похож на дядю? С радостью и надеждой спросил и вдруг выпрямился, нахмурил густые брови, взъерошил непослушный черный чуб. От этого дьявольского сходства мне стало больно. — Похож. Боже! Как же невероятно ты на него похож. Как будто назло, как будто в издевку. И это сходство настолько бросается в глаза, что хочется взвыть от бессилия. — Тебе понравилось общение с Сальвой? Мне он кажется неприятным человеком. Отвернулась к окну и заметила на подоконнике маленький кусочек стекла. — Еще как. Ты не знаешь его, мама. Он умный. Он столько всего знает. Несколько языков, он умеет драться на саблях, шпагах, ножах и ловко управляется с китайским мечом Цзянь. Это такое тонкое оружие с лезвием из дамасской стали. Если тронуть его пальцем, можно с легкостью разрезать его пополам. Сколько восторга, сколько юношеского фанатизма… Да, он такой, твой настоящий отец. Умеет пустить пыль в глаза, очаровать, свести с ума, потянуть за собой одним своим дьявольским взглядом. Вот и ты не устоял…. — А еще он был в России и привез с собой Люси… Все. Это выше моих сил. Я не хочу даже думать об этом, не то, что слышать. — Хватит, мой лев. Мне пора одеваться. Ты же не хочешь, чтобы я поехала на новоселье и выглядела безобразно. — Ты? Безобразно? Да само зеркало сохнет от зависти, когда ты в него смотришь. — Та ладно? Откуда ты это вычитал? Ужас! — Хорошо. Ты офигенно выглядишь в любом наряде, и ты самая крутая мама. — Уже лучше. А то мне хотелось сходить за градусником. — Я пытался быть… как там Мами сказала… это слово галантере…галан…Талантным. Черт! Я забыл это идиотское слово! Я хохотала с выражения его лица и, не выдержав, сдавила его щеки, приподнявшись на носочки, и чмокнула это великовозрастное чудо в нос. — Мамааа! Ну ты чего! Я же взрослый! — Галантным… Ты пытался быть галантным. Для меня ты всегда мой крошечный Цезарь. Все. Марш отсюда. Даже через два часа я не знала, что надеть. Все наряды были свалены в кучу на кровати, а я злая стояла перед зеркалом и ненавидела саму себя. В каждом из этих платьев казалась себе уродливой, старой, несуразной. Какая там эта Люси? Вряд ли ей столько, сколько и мне. Он, наверняка, нашел себе юное очаровательное создание. Схватила вещи в охапку и хотела затолкать в шкаф, но взгляд остановился на втором шкафу со старыми вещами. Теми, которые я не надевала очень много лет, но так и не решилась выкинуть. Распахнула дверцы и застыла, глядя на светло-сиреневую ткань, украшенную мелкими камушками и расшитую маленькими, перевернутыми в разные стороны латинскими буковками «v». «— Его сшили на заказ… Я хочу, чтобы ты надела его на приеме в Шанхае. — А меня ты спросил? Может быть, я не хочу. Развернул за шею к себе и впился горящим взглядом. — Каждая буква — это твое имя, цвет — это твои глаза. Это платье сама ты, Вереск. К нему не нужны украшения. Все эти камни — бриллианты. — Ты возьмешь меня на прием? Серьезно? Ты никогда раньше этого не делал. — Не подвернулось случая. Перед шанхайскими партнерами я должен предстать с женой. Сними свои тряпки и примерь его. — Нет…Оно мне не нравится. Отшвырнула платье и с радостью увидела злость в его глазах. — Оно отвратительное. — Его шили самые лучшие модельеры под моим надзором. — Бездарности. А ты…безвкусный болван. Схватил за тонкую ткань легкого платья и разодрал обеими руками, сгреб меня за талию, впечатывая в стену, впиваясь голодными губами мне в рот. |