Онлайн книга «Отблеск безумной звезды»
|
Тогда он испытал нечто вроде мистического ужаса и всерьез подумал, что сходит с ума. Дезире, его пропавшая мечта, глядела на него со смутной улыбкой. (Это при всем при том, что он ни разу не видел, как Дезире улыбается или плачет!) «Во сне и наяву, везде и во всем я вижу только тебя…» Он то приближался к только что начатому наброску, то отходил назад, но чем дольше он всматривался в еще не высохшие мазки, тем меньше у него было уверенности. Да не может быть, чтобы это была она! Нелепо, глупо — он искал ее по всей Москве, а она вдруг появилась на даче у его отца… Потом узнал — портрет рисовали с невесты Викентия. Увидел ее в первый раз на берегу реки и опять пришел в ужас — Дезире! Снова долго приглядывался, видел сходство, поначалу бесспорное, но постепенно его уверенность в этом таяла. У Оленьки Журавлевой волосы были, хоть и светлые, но абсолютно прямые, словно утюгом по ним прошли, черты лица более резкие, движения порывистые и какие-то суетливые… Голос? И голос другой — слишком отчетливо проговаривались слова, а у Дезире голос был глуховатый, мягкий, тающий, без интонаций… Он обволакивал, как утренний туман. И вообще Оленька Журавлева выглядела в высшей степени нормальной женщиной, работала терапевтом, и невозможно было даже вообразить, что она в рваной, нищенской одежде просит милостыню возле Яузского бульвара! Да Эмма Петровна просто не допустила бы, чтобы у ее обожаемого сыночка была такая невеста — со странностями! Уже безо всякой надежды Павел попытался разговорить невесту Викентия, но в лице ее ничего не дрогнуло, когда та услышала имя — Дезире… Это была, бесспорно, не она — просто похожий женский тип, но Павла все равно неудержимо тянуло к этой женщине. Его тянуло к ней, потому что она была похожа на Дезире. А когда она так мило и так просто объяснила ему, почему он должен помириться со своим отцом… Он тогда почти влюбился в нее! Но поскольку Оленька Журавлева являлась настоящей, стопроцентно нормальной женщиной, то она, очаровав, тут же все и испортила. Неуемное любопытство, склонность к сплетням, вздорный характер… Все это в какой-то момент вдруг проявилось в ней. Боже, совсем не Дезире! Собственно, подарок он ковал не ей, а Дезире. Но поскольку найти Дезире не было никакой надежды, железную кувшинку он отдал Оленьке Журавлевой. Павел отбросил книгу и вышел на балкон. Внизу, в вечерних сумерках, стоял Силантьев и рисовал закат. — Ярослав Глебович! — Да? — тот поднял голову вверх. Под левым глазом сиял отчетливый синяк. — Ярослав Глебович, вы куда тот портрет дели? — Какой портрет? — Ну, тот, Ольгин… — A-а, вот вы о чем!.. — Силантьев снова склонился над холстом. — Я его продал. — Кому? — Кому-кому… Ее жениху, конечно! Пожилая дама долго жаловалась на бессонницу, колотье в боку, приступы сердцебиения, головокружение, на повышенный аппетит, с которым совершенно невозможно бороться, и плохое настроение по утрам. Оля рекомендовала ей успокаивающее ванны и запретила долго находиться на солнце. Дама немедленно принялась рассказывать о своем муже, какой тот бесчувственный болван. — Тридцать лет с ним живу и никакой от него помощи… Весь дом только на мне держится! У вас, Ольга Витальевна, есть дети? Оля сказала, что нет. Дама тут же начала объяснять, как надо правильно их воспитывать, чтобы не сделать тех же ошибок, какие она, дама, совершила в свое время. Оля слушала даму, а сама смотрела на подарок Павла, стоявший тут же, на ее рабочем столе. Цветок кувшинки на листке, слегка изогнутом — словно он покачивался на воде, растревоженной взмахом весла. Оставить подарок дома она не решилась, поскольку все сразу бы догадались, откуда он. Эмма Петровна ужасно рассердилась бы, а Викентий… Нет, лучше не устраивать лишних ссор. Хватало и того, что уже который день подряд Эмма Петровна заводила долгий разговор на тему «мой сын достоин лучшего, и любая девушка была бы просто счастлива, что рядом с ней такой мужчина, а вот некоторые своего счастья не понимают…» — …ну, так я к вам завтра еще зайду? — сказала дама, поглядев на часы. — Вы, Ольга Витальевна, удивительный специалист, еще ни один доктор не относился ко мне с таким вниманием! — Да-да, конечно, заходите… — рассеянно произнесла Оля. Дама ушла. Оля приняла еще нескольких пациентов, а потом, ближе к обеду, их поток иссяк. — Душно как… — в кабинет, гремя ведром, заглянула техничка Кира Семеновна. — Кажись, гроза будет. Оля подошла к окну. В самом деле с востока надвигалась туча. «Надо торопиться… Зонтика-то у меня нет!» Оля переоделась и выскочила в санаторный сад. Густой воздух, настоянный на аромате роз, буйно цветущих на клумбе, — такой липкий, тяжелый, сладкий, что каждый вдох давался с трудом. «Точно — грозы не миновать!» Она махнула рукой охраннику, а за воротами вдруг нос к носу столкнулась с Павлом. — Опять?! — сердито сказала она. — Что опять? — Опять ты преследуешь меня! — Я не преследую, я… — он пятерней зачесал волосы назад. — Я сам не знаю, что со мной происходит! — А я-то чем могу помочь? — раздраженно бросила Оля на ходу. Сизая туча стремительно приближалась, даже птицы в кустах замолкли. — Я должен тебе кое-что рассказать… Помнишь, мы катались на лодке, и я спросил про Дезире?.. — А, не можешь забыть свою первую любовь, — небрежно пожала плечами Оля. — Или Фаня являлась твоей первой любовью, а Дезире — была под номером два? — При чем тут первая любовь! — с досадой произнес Павел. — Это было недавно — весной! — Что? — Оля едва не споткнулась на узкой тропинке. Раздался первый раскат грома, и мурашки побежали у нее по спине. В животе похолодело, точно она проглотила целиком брикет мороженого. — Пожалуйста, не убегай! — умоляюще произнес Павел, хватая Олю за плечи. Прикосновение его тяжелых, жестких ладоней… — Не трогай меня? — взвизгнула Оля. — Что за дурацкая привычка… Ей было так страшно, что она едва владела собой. Весной… Он сказал — «этой весной»?.. Туча стремительно поглотила солнце, и первые, крупные капли дождя упали на землю. Оля судорожно прикрыла голову маленькой сумочкой, впрочем, толку от сумочки не было никакого. — Дождь… — Да, дождь!.. Небо снова раскололось на две половинки, и через несколько мгновений загрохотало. Не сговариваясь, Павел и Оля побежали к лесу, спрятались под раскидистым кленом. |