Онлайн книга «Дань псам. Том 1»
Справедливости нет. Нет. И именно поэтому, дорогой бог, ты умираешь. Именно поэтому. Другого не дано. Солнце пылает! Бессмысленно! Мы все умрем. Бессмысленно! Кто… От сильного удара Клещик очнулся. Над ним нависло морщинистое лицо с бивнями. Глаза серые с вертикальными зрачками, белков почти не видно. Точно козел. – Ты, – произнес яггут, – неудачный выбор. Отвечать смехом на отчаяние… Клещик смотрел на чудовище и не знал, что сказать в ответ. – Наступает момент, – продолжал Готос, – когда все разумные существа понимают, что всему конец, что сделано недостаточно, что ничего уже не исправить. Тисте анди – точнее, Аномандр Рейк – осознали недостаточность своих усилий. Он понял: жить в одном мире – безумие, и чтобы выжить, надо расселиться везде, как тараканы. Рейк устроил своему народу встряску. И за это он был проклят. – Я видел, как… как погибает мир. – Видел, значит, видел. Где-то, когда-то. На Путях Азатов далекий мир канул в забвение. Погас огонек. Что ты почувствовал, Клещик? – Я почувствовал… освобождение. Яггут выпрямился. – Как я и сказал, неудачный выбор. – А где… где Нимандр? Со стороны входа послышались шаги… В зал ворвалась Десра. Она увидела Клещика, который медленно поднимался с пола. Увидела кого-то с опущенным капюшоном: зеленоватая кожа, нечеловеческое лицо – должно быть, яггут. Лысая макушка сплошь покрыта пятнами, в которых при желании угадывались острова, рифы, изломанный берег. Яггут был высок и одет в шерстяную мантию. Но Нимандра нигде не было. Яггут ненадолго задержал взгляд на ней, потом повернулся к ледяной стене. Десра проследила за его глазами. Его окружала тьма, а со всех сторон сыпались удары. Кулаки больно впечатывались в кожу, пальцы оставляли рваные борозды. Его хватали за руки, за ноги и тянули. – Этот мой! – Нет, мой! Все голоса вдруг слились в общий вопль, чья-то ладонь сомкнулась у Нимандра на поясе и подняла в воздух. Какой-то великан бегом нес его вверх по крутому склону, он громыхал ногами, и вокруг сыпались камни – сначала по отдельности, потом лавиной, – а сзади раздавались крики. От вездесущей пыли Нимандр ослеп и стал задыхаться. Преодолев гребень, исполин резко ухнул вниз – в кальдеру. Клубами взметывались серые облачка, воздух обжигающе парил, от едкого газа слезились глаза, першило в горле. Нимандр упал на горячий пепел. Великан навис сверху. Сквозь мутную пелену Нимандр разглядел непривычно детское лицо. Покатый лоб уходит назад от изогнутых надбровных дуг, с которых густыми космами свисают бледные, почти белые волосы. Щеки округлые и мягкие, губы полные, нос приплюснутый, на шее – светлая бородка, как у петуха. Кожа ярко-желтая, глаза изумрудно-зеленые. – Я как ты. Я тоже не должен быть здесь, – произнес исполин на языке тисте анди. Голос был тихий, детский. Исполин медленно моргнул, затем улыбнулся, обнажая заостренные, как кинжалы, клыки. Нимандр с трудом обрел дар речи. – Где… кто… все они… – Духи. Застрявшие, как мухи в янтаре. Но это не янтарь. Это кровь драконов. – Ты тоже дух? Огромная голова медленно повернулась из стороны в сторону. – Я – Старший, и я потерялся. – Старший… – Нимандр задумчиво наморщил лоб. – Почему ты себя так зовешь? Плечи поднялись и опустились, будто два холма. – Так меня назвали духи. – Как ты сюда попал? – Не знаю. Потерялся… – А до этого ты где был? – Где-то еще. Я строю. Из камня. Но каждый дом, который я построил, исчез. Куда – не знаю. И это очень… печалит. – У тебя есть имя? – …Старший? – А еще? – Иногда я вырезаю по камню. Делаю его похожим на дерево. Или на кость. Я вспоминаю… закаты. Разные солнца, каждую ночь, разные солнца. Иногда два. Иногда три: одно яркое-яркое, два других как будто его дети. Я бы построил еще один дом, если бы мог. Думаю, если бы у меня получилось, я бы нашелся. Нимандр сел. Его покрывал вулканический пепел, настолько мелкий, что стекал по телу, как вода. – Так построй. – Стоит мне начать, нападают духи. Сотнями, тысячами. Их слишком много. Память Нимандра вдруг прояснилась. – Я прошел через стену льда. Омтоз Феллак… – Лед подобен крови, а кровь подобна льду. Сюда ведут много путей, отсюда – ни одного. Ты не должен быть здесь, потому что ты не мертв. Ты потерялся, как и я. Наверное, нам стоит дружить. – Я не могу остаться… – Мне жаль. Нимандра охватила паника. Он встал, проваливаясь по щиколотки в горячий пепел. – Я не могу… Готос. Отыщи меня. Готос! – Я помню Готоса. – Старший мрачно свел брови. – Он появляется ровно перед тем, как я ставлю последний камень. Смотрит на мою постройку и объявляет ее сносной. Сносной! Как же я ненавижу это слово! Я вкладываю в нее пот и кровь, а он говорит «сносно»! Потом он заходит внутрь, закрывает за собой дверь, и как только я ставлю последний камень, дом исчезает! Нет, Готос, я думаю, мне не друг. – Я тебя не виню, – сказал Нимандр, не желая озвучивать подозрений, что появление Готоса и исчезновение домов на самом деле связаны, что яггут собирает их. Значит, этот Старший строит Дома Азатов. И он потерялся. – Скажи, – обратился к нему Нимандр, – есть ли здесь другие вроде тебя? Которые тоже строят дома? – Не знаю. Нимандр огляделся. Пространство было заключено в изломанный конус. Из серого пепла торчали огромные куски пемзы и обсидиана. – Старший, духи истязают тебя здесь? – В моей яме? Нет, они не умеют карабкаться по стенам. – Построй дом внутри. – Но… – Сделай кратер основанием. – У дома должны быть углы. – А ты построй башню. – Дом… внутри драконьей крови? Но здесь нет закатов. Дом внутри крови драконов. Что случится? Что изменится? Почему духи мешают ему? – Если тебе надоело быть потерянным, построй дом, – сказал Нимандр. – Только перед тем как поставить последний камень, зайди внутрь. – Он осмотрелся вокруг и хмыкнул. – Выбора нет: дом придется строить не снаружи, а изнутри. |