Онлайн книга «Как все начиналось»
|
– Арвиль, прекрати злиться, мне дышать нечем! Ваня испуганно перевёл взгляд с перекошенного лица Властителя на меня. Честно говоря, я тоже не понимала, отчего Петушков вызывает у Арвиля такую жгучую ненависть. – Говорите и убирайтесь! – вымолвил Фатиа, скрестив руки на груди. Ваня впился взглядом в семь выжженных на запястье Властителя звёзд, не в силах отвести от них взгляда. Арвиль заметил это и поспешно сцепил руки за спиной. – Ребёнка украл Неаполи, – спокойно произнесла я. Взрыв ярости внутри него – мой судорожный вздох, резкая боль в груди. – Доказательства! – Ваня его видел с Прасковьей, – я всхлипнула, в глазах потемнело от желания вздохнуть. Презрительный и высокомерный взгляд, брошенный в сторону Петушкова. Боже, какие демоны роятся в душе Властителя Бертлау, Фатии и Перекрёстка Семи Путей! Темнота… – Ася, Ася очнись! – я отпрянула от резкого запаха и с трудом подняла тяжёлые веки, перед глазами все расплывалось. Я застонала от головной боли, картинка стала проясняться. Я лежала на кровати в спальне Властителя, надо мной склонился Петушков и с самым затравленным видом водил перед носом тряпочкой, смоченной в чрезвычайно вонючей настойке. Отпихнув Ванину руку, я поспешно села, опустив ноги на пол, комната закружилась перед глазами. Арвиль развалился в кресле и задумчиво рассматривал вид за окном. – Что это такое вонючее? – прохрипела я. – Бальзам, которым ты мне руку велела мазать, – хмыкнул Властитель, безразлично посмотрев в мою сторону. – Какая мерзость, – я сглотнула подступающую к горлу горечь. – Что ты говорила про Леона? – Фатиа сдерживал себя, как мог, страшась, что меня снова придётся откачивать. – Неаполи организовал похищение, – снова повторила я. – Чушь! – вдруг заорал Арвиль, я выпучила глаза и задохнулась, Ваня сжался. Властитель нервной рукой схватил хрустальный графин, плеснул в стакан воды, а потом осушил стакан один глотком. – Если твой Ваня, – он бросил на бледного Петушкова суровый взгляд, – видел Леона вдвоём с Прасковьей, это ничего не значит! Прасковья частая гостья в городе! Ваня затрясся, а потом прошептал: – Можно мне тоже водички? – и без спросу кинулся к графину. Он сделал три жадных глотка, поперхнулся и сдавлено кашлянул. – Поймите, Леон воспитывался в этом доме вместе со мной, мы росли бок о бок, – продолжал Фатиа. – Он не может быть предателем! Вехрова, ты не хуже меня знаешь, что Анук просто прикрытие для… – он осёкся и покосился на Петушкова. – Это кто угодно, но не Неаполи. Разговор окончен! Обсуждать нечего! – процедил он сквозь зубы, открывая дверь и предлагая нам удалиться. Мы с Ваней вышли, уже в коридоре я обернулась. Властитель все ещё стоял в дверях, его раздирало странное чувство. Неуверенность? Я усмехнулась про себя: «Только не Фатиа!» Сожаление? Недоверие? «Точно, он мне НЕ ДОВЕРЯЕТ!» – Мы предупредили тебя, Фатиа, мне жаль, что ты слеп! Но поверь, я этого так не оставлю, я докажу вину Леона, и найду его сообщника среди магов, хотя бы потому что это напрямую касается меня! – бросила я напоследок и с гордо поднятой головой зашагала к выходу. На улице охранники удивлённо уставились в нашу с Ваней сторону, пытаясь понять, каким образом двое посторонних проникли в Дом, если они их так и не пропустили? – Ведь это Моэрто? – хмыкнул Ваня ни с того, ни с сего. Я нахмурилась и неохотно кивнула. – Вехрова, я говорил, что ты дура? – усмехнулся приятель, сплёвывая на дорогу. – Неоднократно, – снова кивнула я. * * * На следующее утро я проснулась поздно. В окна бил солнечный свет, я выглянула в сад, Гарий разбивал новый цветник, и сейчас энергично ковырял землю лопатой. – Доброе утро! – сонно улыбнулась я. Гарий выпрямился, стёр со лба пот и кивнул: – Доброе! Ты сегодня поздно! Я потянулась и встала с кровати. Действительно, поздно? Поздно?! Я застыла посреди комнаты, с портами в руках. Фатиа внутри меня не было! Мои мысли и ощущения остались на месте, а вот Властительские растаяли, как первый снег. Это хорошая новость или плохая? Может быть, Моэрто продержалось пару дней и само по себе исчезло? Я посмотрела на тонкий шрам на ладони. Все чрезвычайно странно. Я оделась и вышла на веранду. Тут-то я и поняла: исчезновение Моэрто – новость отвратительная! На лежаке развалился Ваня, в руках он зажимал розовый надушённый листочек и перо, очевидно, только что выдернутое у гуся, и что-то вдохновенно карябал на бумаге. Я долго рассматривала его расслабленную позу и бессмысленную улыбку, а потом тихо позвала: – Вань, ты чего делаешь? Адепт поднял расширенные глаза и выдохнул: – Асенька, я стихи сочиняю! «Что?! Какие, к черту, стихи? Петушков в слове „мама“ делает четыре ошибки!» – Ваня с тобой все в порядке? – я осторожно дотронулась до холодного лба приятеля. – Я себя великолепно чувствую! – широко улыбнулся он. – Ты послушай: Ночь, тишина, мы одни с тобою сегодня, Хороша за окошком весна и прекрасна с тобой непогода. Слезы радости мы разделим на двоих… Ну, как? – Ваня поднял на меня поддёрнутые поволокой глаза. – Чего-то не в рифму. – Не в рифму? – Иван с самым сумасшедшим видом схватил себя за волосы, – думай, думай голова! Как же я это покажу ей, если не в рифму? Я внимательно рассматривала приятеля, пытаясь понять, как за одну ночь из нормального мужика он смог превратиться в буйного неврастеника с замашками романтика. – Тебе не нравится, – махнул он рукой, вмиг успокоившись. – Мне тоже не нравится, я всё равно не могу сюда вставить имя Прасковья, – он схватил лист и порвал на мелкие клочья. Я хлопнула ресницами: – Какая Прасковья? – А вот ещё полночи сочинял, – не обращал внимания на моё изумление Петушков, О, Прасковья, ты мой свет, Лучше в мире тебя нет, Подарю тебе смычок, Будешь петь ты как сверчок! Ну, как? – Отвратительно, – прошептала я, с восхищением глядя на приятеля. Может, сегодня знаменательный день и все мужики сошли с ума? Хотя Гарий не выглядел умалишённым, но ведь и Ваня с первого взгляда кажется совершенно нормальным. И Фатиа куда-то испарился из моей головы. Чего там говорил Сергий: «при магическом воздействии чувствовать его престану?» «Приворот? – вдруг мелькнула мысль. – Какой, к черту, приворот? Приворот на двоих и Властителю, и Ване? Бред! Полный бред!» Как в насмешку, перед глазами проплыла картинка хрустального графина и жадных Ваниных глотков прямо из тонкого горлышка. |