Книга Как все начиналось, страница 99 – Марина Ефиминюк

– Пе-туш-ков! Пе-туш-ков! – голосила я на весь сад, пытаясь рассмотреть за густыми кустами малины его длинную худую фигуру. – Петушков!

– Чего тебе, Вехрова? – Ваня, оказывается, возлежал в гамаке, накрывшись покрывалом и, скорее всего, оплакивал свою загубленную жизнь.

– Ваня, – я перелезла через колючие кусты, расцарапала щеку и оставила на ветках клок волос, – она приехала! – пропыхтела я.

– Аська, испарись, и без тебя тошно! – он тяжело вздохнул и посмотрел на меня полными надежды глазами, – может, в запой уйти?

– Ты рехнулся? – я плюхнулась в гамак, придавив его ноги. – ОНА приехала!

– Кто? – устало спросил Ваня, понимая, что я не всё равно не отстану.

– Прасковья, в её доме прятали Анука!

Я нервно оттолкнулась ногой о землю, гамак, скрипя верёвками, закачался.

Петушков явно не понимал моей истерики, вытянул губы трубочкой и продолжал рассматривать между толстых веток яблонь лоскуты голубого неба.

– Она здесь не случайно, – продолжала я, – её вызвал тот, кто организовал похищение!

– Вехрова, что ты от меня хочешь? – не выдержал Петушков, пытаясь незаметно освободить ноги из-под меня.

– Ты будешь следить за ней! – торжественно объявила я свой план.

– Следить? А почему я, почему вся грязная работа достаётся мне? На дерево лезу я, на тележке еду я! – возмутился Петушков, открыто отодвигая меня ногой в сужающийся край гамака, я по инерции завалилась на приятеля всем телом, ударив острым локтем его худой живот. Ваня громко застонал.

– Зато я в Ненэлии на стену стадиона первая забиралась! – прервала я его стенания. – Петушков, я бы проследила за ней, но не престало одной девице за другой по кустам и огородам лазить!

– А мне престало? – возмутился Ваня.

– Да! – рявкнула я. – Вставай уже, а то она уедет из Фатии раньше, чем мы что-нибудь выясним!

От злости Ваня ткнул ногой мне в спину, я ласточкой соскочила с гамака. Верёвки жалобно затрещали, и через секунду Петушков лежал на земле, опутанный гамачной сетью.

– И за что ты на мою голову? – пробормотал он, безрезультатно пытаясь подняться.

Как ни странно, игра в шпионов Ване понравилась. К своей миссии он подошёл со всем возможным энтузиазмом: нашёл помятый свиток, заколдовал обгрызенное сверху перо, чтобы у него не заканчивались чернила, снял с огородного пугала драную рубаху, натянул её на себя и сам стал похож на это пугало.

– Ну, как? – довольный собой улыбнулся Ваня.

Я промолчала, не желая обидеть его.

– Я выделяюсь из толпы? Меня увидят?

– Нет, Ваня, не выделяешься, – кивнула я, соображая как скоро Прасковья разглядит следящего за ней в сём невообразимом наряде Петушкова.

Ваня ушёл, а я снова открыла книгу «Приключения».

"…-Давай мне свой зуб! Я верну этому прохвосту его побрякушку!

Дракон громко захлопнул пасть и уставился на меня жёлтыми глазами:

—Только через мой труп! – не разжимая челюстей, промычал он…"

«Как странно, – вдруг подумала я, – отчего повествование мне кажется поразительно знакомым?»

Ваня вернулся только вечером усталый и голодный. С довольной улыбкой ударил по столу смятым свитком и уселся на стул, закинув ногу на ногу. Я покосилась на бумажку, исписанную кривым почерком.

– Узнал что-нибудь? – на листе вместо букв значились точки, тире и размашистые загогулины. – Это что такое? – удивилась я.

– Это шифр! – Ваня улыбнулся ещё шире, схватил свиток, откашлялся и… замолчал.

– Ваня, что ты там зашифровал? – сладким голосом, готовым сорваться на визг, поинтересовалась я.

– Э-э-э, – приятель нахмурился и поскрёб затылок, – да так ничего важного.

– Как понять – ничего важного? Ты из меня дуру делаешь? – я стала медленно подниматься, опираясь на стол, неотрывно глядя на краснеющего Петушкова. – Ты забыл, что зашифровал!

– Отчего же, – проблеял он, тыча пальцем в бумажку, – я все помню.

Я ласково кивнула, предлагая ему излагать.

– Я ничего не помню, – сдался Петушков, сгорбившись на стуле, – только основную идею. Вот три точечки…

– Тебе только вражеским шпионом работать! – буркнула я и открыла дверь в коридор, предлагая ему выметаться из моей спальни.

– Аська, – заныл Петушков, уже стоя в дверях, – я не специально!

– Ваня, – я похлопала его по плечу, – я тебе верю, честно. Такой канделябр может случиться только с нами.

Стоило мне захлопнуть дверь за Ваняткой, как тот ворвался обратно, едва не сбив меня с ног:

– Вспомнил! Я все вспомнил! – заорал он, размахивая смятым свитком. – Вот смотри: 12.00 обедала 20 минут.

– Тише ты! – цыкнула я, выглянув в тёмный коридор и убедившись, что мы одни, захлопнула дверь.

– Смотри! – веселился Петушков. – 15.00 снова обедала теперь в Доме Властителей.

– Фатиа принимал стерву в своих хоромах? – присвистнула я. – Вань, а в твоей ахинеи есть что-нибудь стоящее?

– Не понял? – Ваня враз растерял всю свою весёлость. – Какая ахинея? Я, между прочим, целый день по кустам носился ради этой ахинеи!

Он скорчил обиженную гримасу, завалился на кровать прямо в сапогах и уставился в потолок.

– Ваня, не обязательно было записывать каждый её шаг, – прикидывая, как согнать приятеля с кровати, объяснила я. – Скажи, она с кем-нибудь встречалась?

– Ах, ты про это? – махнул рукой Ваня. – Да, с Леоном Неаполи.

– Что? – у меня закружилась голова. – Петушков, это же самое главное! – заорала я. – О чем они говорили?

Тут Ваня покраснел, как рак, и замялся с ответом:

– Ну, они, некоторым образом, и не разговаривали вовсе, – он кашлянул, стараясь не смотреть мне в глаза.

– Да? А что же они делали?

– Ну, это они делали! – Ваня окончательно сконфузился, вскочил с кровати и начал мерить шагами комнату, заложив руки за спину. Я смотрела на его метания: три шага до двери, три до окна, три до двери; у меня шагов выходило больше. – Совсем не понимаешь? – трагическим шёпотом произнёс он.

– Не понимаю! – начала злиться я.

– Они любовью занимались! – едва слышно выговорил Петушков.

Я выразительно моргнула.

– Ну, смотрю, она в лес, – начал сбивчивые объяснения приятель, – я за ней, она к сторожке, глядь, а туда Неаполи, навострив уши, пробрался. Я подождал чуток и к окошку, а они там, – Ваня замолчал.