Онлайн книга «Среди тысячи слов»
|
Я отвернулся, удерживая ее за плечи. – Нет, Уиллоу. Мы не можем. – Мы не можем, – повторила она. Лицо потемнело. – Нет слов правдивее, да? Я хочу пиво. – Только одну бутылку. – Ты не станешь говорить мне, что делать, – огрызнулась она. – Не забыл? Я наклонился, чтобы достать два «Хайникена» из пакета. – Нет, но ты можешь отравиться алкоголем. А я не дам этому произойти. Она надулась, но больше не протестовала. Я указал на маленькое кирпичное здание. – Давай зайдем за морг, пока нас кто-нибудь не увидел. Мы направились по узкой гравийной тропинке вокруг морга, где горел всего один желтый огонек. Скорее всего, для того, чтобы отгонять нарушителей. В бесконечной какофонии в кронах деревьев, окружавших кладбище, стрекотали цикады. Деревья были здесь единственной границей. Никаких ворот и заборов, никакого официального входа или выхода. Просто неровная полоска земли. Согласно небольшой табличке на стене морга, некоторые могилы были 1830-го. – Идеально, – сказала Уиллоу, когда я открыл две бутылки пива ключом и передал одну ей. Она сделала длинный глоток, словно пиво было необходимым ей снадобьем. – Пей медленно, – сказал я. – Ты не хочешь… Тогда она схватилась за меня, в одной руке сжимая пиво, расплескивая его, а другой хватаясь за мою толстовку. Она дернула меня к себе. Губы врезались в мою щеку в поисках моего рта. От нее пахло дорогим виски и дешевым пивом. – Вот как я могу, – прошептала она между лихорадочными поцелуями, которые как возбуждали меня, так и отталкивали. Я хотел ее больше всего на свете, но не так. – Уиллоу… – Так это делается, да? Ты можешь просто взять меня, Айзек, пьяную и безумную. Так все будет нормально. – Нет… – Как и раньше, – сказала она, кусая кожу на моей шее, а затем обмякнув на моем плече. – Вот как я могу это сделать. Наверное, это единственный для меня способ. Тень догадки пробежала по моему позвоночнику, как будто по нему провели холодным осколком. – Что ты хочешь сказать? Сделать что? – Ты знаешь что, – ответила она. – Мне нужно это произнести? – Да, нужно, Уиллоу. Что ты хочешь сказать? – Что я хочу сказать? – гадала она. – Я говорю уже, разве нет? Я рассказываю историю. Почему? Потому что ты мне нравишься, Айзек. Так сильно, и это так чертовски печально, не так ли? Я хочу быть нормальной девушкой, которой нравится парень, а такого больше никогда-никогда не будет. Не для меня. – Почему нет? – спросил я. Губы прошептали слова, в то время как мышцы напряглись, готовясь к ответу. – Потому что однажды… – голова Уиллоу упала на мое плечо, глаза потяжелели от алкоголя и теней. – Я устроила вечеринку. Были танцы. Мы танцевали сексуально, и я чувствовала себя сексуальной. И взрослой. А он хотел меня. Он был старше. Горячий и популярный, и он уделял мне внимание. Его звали Ксавьер. Пальцем она поддела рукав и оттянула его, чтобы показать рой маленьких черных крестиков, покрывающих каждый сантиметр ее бледной кожи. – «X» отмечает место, – сказала она. – Они сейчас на моей руке, но я могу нарисовать их повсюду, – ее голос задрожал. – Он везде меня касался. Она опустила рукав и обмякла, опершись на стену, в то время как все мое естество уставилось на нее, дрожа от ужасающего ожидания. От того, что ей еще предстояло мне рассказать. Уиллоу глотнула пива, а затем посмотрела на бутылку. – Я пила пиво той ночью. Из стаканчика. Я немного выпила, но и не надо было. Ксавьер что-то добавил туда… – Боже… – Не знаю, что он использовал. Все померкло. Воспоминания разорвались и разбились вдребезги. Теперь я помню ту ночь лишь обрывками, – она взглянула на меня, и ее глаза наполнили осколки боли, которую она помнила лишь наполовину. – Я помню, как все пошли домой, а он остался помочь мне убраться. Он был так мил. Заботлив. «Давай принесу тебе что-нибудь выпить», – сказал он. Она зажмурилась. – Потом помню, что мы оказались наверху. В спальне. Я задержал дыхание. Сердце беспрестанно колотилось в груди. – Говорят, нужно рассказывать правду, – сказала она, открывая глаза. – Но что, если ты знаешь, что произошло, но не помнишь, как? Я помню, как танцевала. На мне была короткая юбка. Я пила. И пошла с ним наверх, не сопротивляясь. – Боже мой. Уиллоу… – Я не говорила «да», – сказала она, и ее наполненные слезами глаза отчаянно удерживали мой взгляд. – Но и не помню, чтобы говорила «нет». Не вслух. У меня не было голоса. Но внутри… – она покачала головой. – Внутри я кричала это слово. Слова повисли в воздухе, ужасные, непоколебимые. Я тяжело сглотнул острый комок боли, ярости и беспомощности. Я пытался найти слова. Сказать или сделать что-то, чтобы все это стало неправдой. Я хотел разбудить ее, вытащить из этого кошмара. Схватить и увезти далеко отсюда. Усадить в пикап и поехать. Переключить передачу и поехать, превышая скорость, забрать нас из этого мира в какое-нибудь волшебное чертово место под названием «Этого Никогда Не Происходило». «Если бы этого никогда не происходило…» Беспомощность, словно петля, висела вокруг моей чертовой шеи. Я гадал, как Уиллоу выносила это. День за днем. Весь день. Всю ночь. Как она вообще еще тут стояла? Пьяная и измученная болью, да, но стояла здесь. Она пожала плечами и вытерла глаза рукавом. – Вот и все, да? Я не сказала «да», но и не помню, чтобы сказала «нет». Не вслух… – Что потом произошло? – спросил я сквозь сжатые зубы. «Скажи мне, что эта сволочь сейчас в тюрьме. И из него выбивают дерьмо каждый день». Уиллоу снова пожала плечами – ужасный жест беспомощности. – Наступило следующее утро. У меня так болела голова, что казалось, будто мозг пытался вырваться из черепа. Я сожгла порванное белье. Оттерла кровь с простыней. Я сорок пять минут принимала обжигающий душ. Я постаралась стереть все свидетельства, словно ничего никогда не происходило. – Ты никому не рассказала, – сказал я. – Рассказать кому-то… – она покачала головой. Невозможно. Рассказать полиции, что Ксавьер Уилкинсон, сын мультимиллиардера и главного исполнительного директора компании напоил меня чем-то и… и… изнасиловал меня? – Придушенный всхлип парализовал ее на секунду при этом слове, но она проглотила его. – Папа потерял бы работу. Они бы натравили на нас армию адвокатов. Мы бы разорились. Не говоря о том, что нужно было рассказать, что на мне было надето и что я делала. Сколько пила и кто видел, как я с ним танцевала, толкаясь и трясясь телом перед всеми, словно хотела этого. – Но… |