Онлайн книга «Схизматрица Плюс»
|
– Я – просто дурак, – сказал Линдсей. – Я в прекрасной форме; нет никакого смысла спешить. Извини, что я тебе тут наговорил всякого… – Победа будет за мной! – глаза ее снова были сухи. – За нами! Мы оба будем юными и сильными. Вот увидишь. Государство Совета Голдрейх-Тримейн 16.04.53 Эту встречу Линдсей откладывал сколько мог. Но теперь ему уже недостаточно было одних ингибиторов да диеты. Ему шел шестьдесят девятый год. Демортализационная клиника располагалась на окраине Голдрейх-Тримейна, в растущей грозди надувных пузырей. Пузыри, связанные между собой трубами, могли возникать либо исчезнуть за одну ночь – идеальное обиталище для Черных Медиков и прочих сомнительных компаний. Здесь скрывались механисты, желавшие продлить себе жизнь шейперскими способами – и не желавшие при этом попадать под юрисдикцию шейперов. Спрос и предложение порождали коррупцию, а тем временем Голдрейх-Тримейн богател, обрастал жирком и расслаблялся. Столица тратила больше, чем зарабатывала, бреши в экономике латались теневыми деньгами. Страх вынудил-таки Линдсея пойти на это, страх оказаться в немощи, когда все развалится окончательно. Росс обещал полную анонимность. Все будет сделано мгновенно, за день, максимум – за два. – Я не хочу ничего серьезного, – сказал он пожилой даме. – Просто декатаболизм. – Документация по вашей генетической линии у вас с собой? – Нет. – Это осложняет дело. – Теневая деморталистка взирала на него, странно, совсем по-девчоночьи склонив голову набок. – Геном определяет природу возможных осложнений. Старение – естественное или по совокупности повреждений? – Естественное. – Тогда можно попробовать процедуру погрубее. Гормонотерапия плюс вымывание свободных радикалов антиоксидантами. Быстро и грязно, зато это вернет вам живость. Линдсей вспомнил странноватую кожу Понпьянскула. – А какой процедурой пользуетесь вы сами? – Это секрет. – Сколько вам лет? Дама улыбнулась. – Не нужно спрашивать о таких вещах. Чем меньше мы друг о друге знаем, тем лучше. Линдсей послал ей взгляд. Дама взгляда не уловила. Он взглянул снова… И понял: она не знает этого языка. По спине Линдсея пробежал холодок беспокойства. – Нет, так я не могу, – сказал он. – Я вам не очень доверяю. Линдсей поплыл к выходу из пузыря, прочь от сканеров и пробоотборников, служивших ядром этого маленького небесного тела. – Неужели вас смущают наши цены, доктор Абеляр Мавридес? – сказала дама вдогонку. Сознание заработало в бешеном темпе. Сбылись самые худшие предположения! Он обернулся, решив ее осадить: – Вас кто-то ввел в заблуждение. – У нас имеется собственная разведслужба. Он внимательно к ней пригляделся. Морщинки на лице чуточку не на месте, не совпадают со структурой лицевых мышц. – Вы молоды, – сказал Линдсей. – Только выглядите старо. – Значит, мы с вами – собратья по одному и тому же мошенничеству. Впрочем, для вас оно – лишь одно из многих. – Росс уверял меня в вашей надежности. Зачем же рисковать работой, оскорбляя меня? – Нам нужна правда. Он пристально посмотрел на нее: – И всего-то? Попробуйте дедуктивный метод. А в данный момент давайте говорить разумно. Молодая женщина разгладила свою медицинскую куртку морщинистыми руками. – Представьте, что я – зритель в театре, доктор Мавридес, и расскажите мне о своей идеологии. – Нет у меня никакой идеологии. – А как же с Замирением Инвесторов? Со всеми этими пацифистскими пьесами? Думаете, это инвесторское мошенничество излечит Схизму? – Вы, оказывается, еще моложе, чем я думал. Задавать такие вопросы может лишь тот, кто никогда не видел войны. Она перешла на крик: – Нас вырастили при Замирении! Нам с детского сада твердили, что война побеждена любовью и разумом! Но мы читали историю! И не в обработке Джулиано – а как все было на самом деле! Вы знаете, что случилось с сообществами, в которых нововведения не прижились? В лучшем случае их загнали на какие-нибудь ужасные аванпосты! В худшем – их травят, уничтожают поодиночке, науськивают друг на друга… Правдивость этих слов ранила больно. – Но некоторые живут! Девушка рассмеялась: – Вы ведь дикий, для чего же вам заботиться о нас? Жизнь и душа ваши – глупость. – Вы из людей Маргарет Джулиано, – сказал Линдсей. – Из сверхспособных. Линдсей с интересом разглядывал ее: раньше он никогда не встречал сверхспособных. Считалось, что они строго изолированы, что их непрерывно изучают. – Маргарет Джулиано… – проговорила она. – Из вашей Полночной лиги. Она помогла нас сконструировать. Она – за разрядку. Падет Замирение, падем и мы вместе с ней. За нами постоянно подглядывают, шпионят, ищут наши ошибки… – Глаза, обрамленные морщинами, дико пылали. – Вы представляете себе наш потенциал? Ни законов, ни душ, ни границ! Но нас окружили кольцом догм. Фальшивые войны, дурацкие лояльности. Куча хлама, именуемая Схизматрицей. Другие погрязли в ее болоте, прячась от полной свободы, но мы хотим всей правды, без оговорок. Мы принимаем действительность такой, как она есть. Мы должны раскрыть глаза всем, и если для этого потребуется некий катаклизм, то тысячи людей готовы… – Нет уж, подождите, – перебил ее Линдсей. Если она из сверхспособных, ей не больше тридцати… Его ужаснула фанатичность, с которой девушка готова была повторить его ошибки. Его – и Веры… – Вы слишком молоды для однозначных, окончательных решений. Ради бога, не нужно пуризма, не нужно запальчивости, пусть все утрясется, подождите лет пятьдесят. Подождите сто лет. Времени у вас – сколько угодно. – Мы не приемлем того образа мыслей, которого от нас ждут. И поэтому нас хотят убить. Но прежде, чем это у них получится, мы вскроем череп мира и введем туда свои иглы. – Подождите, – остановил ее Линдсей. – Возможно, Замирение обречено. Но себя-то вы можете спасти! Вы умны. Вы можете… – Жизнь – анекдот, друг мой. А смерть – его кульминация. Девушка подняла руку и исчезла. – Что вы?.. – ахнул Линдсей – и осекся. Голос его прозвучал как-то странно. Казалось, в помещении изменилась акустика. Однако машины все так же тихонько жужжали и попискивали. Линдсей подплыл к ним. – Алло, девушка! Давайте сначала побеседуем. Поверьте, я в состоянии вас понять! Голос его стал явно другим – пропала слабая старческая хрипотца. Он тронул горло левой рукой – оказалось, подбородок оброс густой щетиной. Удивленный, он подергал ее – да, волосы его, настоящие. |