Онлайн книга «Когда камни меняют цвет»
Щелчок замка, открытого ключом с другой стороны двери, прервал лейру. Она открыла глаза и взглянула на вошедшего. — Ирэйн, — риор, кажется, ощутил неловкость, увидев пленницу в кресле, но быстро справился с собой и улыбнулся: — Рад видеть вас в добром здравии. — Едва не уморив меня прежде? — надменно спросила женщина. — Вы, риор Дин-Шамис, весьма ветрены. Сначала уничтожаете, потом возрождаете. Но не ждите благодарности, мне ваши игры не пришлись по нраву. — Язвите, — утвердительно произнес смотритель и, закрыв за собой дверь, подошел к узнице. — Значит, и вправду пришли в себя. Повторяю, я этому рад. — Не могу разделить вашей радости, риор Дин-Шамис, — Ирэйн поднялась с кресла и отошла к столу, и теперь он разделял надзирателя и его пленницу. Смотритель усмехнулся, однако гневаться не спешил. Он занял кресло, с которого поднялась лейра Дорин, накрыл подлокотники ладонями и учтиво спросил: — Как вы провели утро, моя дорогая? — О, благодарю вас, высокородный риор, — медовым голосом ответила узница, — я нашла, чем развлечь себя. Вороватый взгляд, брошенный на приоткрытую дверь кабинета, выдал женщину. Шамис обернулся и нахмурился. После вновь посмотрел на Ирэйн, но ее лицо хранило безмятежное выражение, и мужчина преисполнился подозрительности. Он рывком поднялся из кресла, пересек гостиную и исчез в кабинете, однако вскоре вернулся со злосчастным ответом в руках. Подошел к столу, за которым пряталась от него узница, и припечатал труды лейры к столешнице ладонью. — Это что? — палец смотрителя постучал по письму. — Что? — похлопала ресницами Ирэйн. Она слегка нагнулась, пробежалась взглядом по строкам, затем распрямилась и в священном ужасе воззрилась на риора. — Боги, риор Дин-Шамис, к чему вы показали мне это?! — возмутилась женщина. — К чему мне ваши откровения? Пусть уж ими наслаждается ваша возлюбленная супруга, а меня увольте. Ваши пристрастия — ваше дело, а мне таких подробностей знать ни к чему. — Она укоризненно покачала головой, но вдруг преисполнилась любопытства и спросила, заговорщицки понизив голос: — Вам и вправду нравятся усатые мужчины? Впрочем, усы Принка действительно великолепны. Он так гордиться… — Молчать! — рявкнул смотритель и прищурился: — Играете с огнем, Ирэйн? Считаете, что это разумно? Взгляд лейры Дорин вновь стал высокомерным, и она задала встречный вопрос: — Риор Дин-Шамис, вы человек слова? — К чему этот вопрос? — И тем не менее. — Да, разумеется… — Тогда не смейте угрожать мне. Вчера вы клялись, что более не причините мне зла. Так уж будьте любезны сдержать слово. — Лейра Дорин! — начал было смотритель, готовый дать ей ответ, но женщина подняла руку, вдруг вспомнив жест своей кузины, сжала кулак, и риор, хорошо знакомый с этим знаком, неосознанно замолчал. — Я желаю выйти на воздух, — произнесла Ирэйн. — В конце концов, утренняя прогулка дозволена мне госпожой. Идемте, — уверенным тоном приказала она и устремилась к дверям покоев. «Он удавит меня сразу или даст потрепыхаться?» — пронеслось в голове узницы, готовой к закономерной вспышке ярости риора. Однако смотритель, ошеломленно пробормотав: — В Архон, что происходит? — догнал ее, несильно сжал локоть и ворчливо произнес: — Возьмите плащ, Ирэйн. — Вы такой заботливый, риор Дин-Шамис, — ядовито заметила лейра. — Так бережете меня от холода… — Довольно, — оборвал ее смотритель. — Знайте меру, Ирэйн. Я виноват, но издеваться над собой не позволю. — Разумеется, — женщина покорно склонила голову. — Издеваться — это ваше право, как я смею посягать на него? — Проследуйте на прогулку, — отчеканил высокородный риор, и узница опять похлопала ресницами: — А плащ? Там же холодно… Мужчина тихо рыкнул, развернулся и стремительно исчез в опочивальне, где остался снятый с лейры вчера плащ. После вернулся, чеканя шаг, сунул плащ в руки Ирэйн и указал на дверь. — Как скажете, риор Дин-Шамис, — покладисто согласилась узница и поспешила выпорхнуть из навязанного обиталища. Погода, словно желая отразить боевой дух Ирэйн, радовала ярким весенним солнцем. Сквозь еще холодный воздух проскальзывали теплые лучи, они ласкали кожу, манили скинуть плащ, и лейра даже потянула завязки плаща… — Это лишнее, — строго произнес Дин-Шамис. — Вы только вчера горели в лихорадке. Узница обернулась к своему надзирателю, прищурившись, оглядела его с ног до головы, и риор передернул плечами под этим изучающим взглядом. — Вы всегда казались мне разумной, Ирэйн, — заговорил он, и женщина с любопытством спросила: — Стало быть, вас привлек мой разум? — И это тоже, — осторожно ответила смотритель. — А если я разом поглупею, вы потеряете ко мне интерес? — Для этого вам нужно еще и подурнеть, — усмехнулся Дин-Шамис. — Возможно, еще и постареть. Без вашего разума я легко обойдусь, так было бы даже проще. Но любить… — Любить? — прервала его лейра Дорин. — Любить, — твердо повторил риор. — Так вот любить женщину, к которой не влечет, затруднительно. — Выходит, у вас большое сердце, риор Дин-Шамис, — вновь прищурилась узница. — Во всю грудь, должно быть, коли уж в нем умещается и ваша жена, и отверженная узница. Или же жену велят любить Боги, а узницу… воздержание? Кому вы лжете? Мне или вашей супруге? Наверное, все-таки мне, — решила она и продолжила с иронией, — раз уж вашу великую любовь лейра Шамис ощущает даже на расстоянии. Ну а раз так, то верните меня в темницу, отдайте то, что позволила мне иметь госпожа, и не гневите Богов, риор Дин-Шамис. Вам дана чудесная женщина, и она исправно дарит вам потомство. Если же вы видите во мне снадобье от тоски, то катитесь в Архон, дорогой мой смотритель, мне такая честь без надобности. — А если, — смотритель шагнул к женщине, ухватил ее за локоть и рывком прижал к себе. Лейра уперлась ладонями в грудь риора, но снова ее сопротивление не принесло результатов, и он продолжил: — А если я и вправду люблю вас? Люблю с того мгновения, как оказался в Тангорской крепости? Что если я устал благородно молчать о своих чувствах и в тайне метать о вас, Ирэйн? — Тогда вы лжете супруге, и это, увы, не позволяет мне поверить вам, — ответила лейра Дорин, прекращая бессмысленное сопротивление. — К чему мне ваша ложь? Впрочем, кого бы вы ни любили, я прошу оставить посягательства. Я не отвечу вам взаимностью, риор Дин-Шамис. Отпустите меня. На удивление, он послушался. Убрал руки за спину и позволил узнице отойти. Однако стоило ей приблизиться к зубцам, смотритель велел: — Отойдите оттуда, лейра Дорин. Вы уже показали, на что способны, и я также не вижу причин доверять вам. Отойдите, или я буду держать вас за руку всю прогулку. |