Онлайн книга «Библиотека в Париже»
|
– Я не нуждаюсь в особом отношении! Я такой же читатель, как все остальные. Выговор графини был явно не французским, но это не был и английский акцент. А в Америке есть графини? Что ж, эта загадка разрешится в ближайшее время. Директриса повела меня в зал периодической литературы, где я и должна была работать. По пути она познакомила меня со своей секретаршей мадемуазель Фрикарт, наполовину француженкой, наполовину шведкой, с бухгалтером мисс Уэдд, британкой, и с архивариусом Питером Устиноффом, американцем. Я окинула взглядом длинные полки, на которых хранились пятнадцать ежедневных изданий и триста периодических – из Америки, Англии, Франции, Германии и даже из таких далеких стран, как Япония. Когда мисс Ридер сказала мне, что я также буду отвечать за доску объявлений, информационный бюллетень и колонку новостей Американской библиотеки в «Геральд», я запаниковала, решив, что не справлюсь со всем этим. – Знаете, – сказала мисс Ридер, – я начинала как раз в этом отделе, и посмотрите, где я теперь. Мы насладились мгновением причастности, наблюдая за читателями, сидевшими со склоненными головами, почтительно державшими в руках книги. К нам подошел мистер Прайс-Джонс. Он напоминал мне журавля, шутки ради повязавшего шотландский галстук-бабочку. С ним был какой-то читатель, благодаря своим пушистым белым усам похожий на моржа. – Добрый день, джентльмены, прошу приветствовать новейшее пополнение нашего штата, – объявила мисс Ридер, после чего вернулась в свой кабинет. – Спасибо за совет отложить доводы, – сказала я мистеру Прайс-Джонсу. – Рад, что вы получили это место, – кивнул он, и его галстук-бабочка слегка качнулся. Показав на своего спутника, Прайс-Джонс добавил: – Этот вероломный журналист – Джеффри де Нерсиа. Он уверен, что библиотечный экземпляр «Геральд» принадлежит ему. – Снова сеете ложь, старина? – улыбнулся месье де Нерсиа. – Вы, дипломаты, только это и умеете. – А я Одиль Суше, библиотекарь и арбитр, – пошутила я. – А где ваш свисток? – спросил мистер Прайс-Джонс. – С нами он вам просто необходим. – Да, наши скандалы вошли в легенду, – похвастался месье де Нерсиа. – Громче нас может кричать только графиня. – Об этом мы узнали, когда она умудрилась влезть между нами и потребовать, чтобы мы решали наши разногласия на улице. – Француз посмотрел на Клару де Шамбре. – Она меня просто напугала! Я даже подумал, что она вот-вот схватит меня за ухо! – Эта милая леди может хватать меня за все, что ей вздумается, – усмехнулся месье де Нерсиа. – Сомневаюсь, чтобы ее муж с этим согласился. – А он генерал… Да, лучше быть поосторожнее. Эти двое продолжили болтать, я же пока оставила ежедневные издания и стала знакомиться с журналами. Вскоре я просто потерялась в их оглавлениях, мой ум заполнился историей, модами, текущими событиями… – Мадемуазель Одиль! Погруженная в рабочий туман, я едва расслышала свое имя. – Простите, мадемуазель… Я ощутила чью-то руку на своем плече. Подняв голову, я увидела Поля. Выглядел он ошеломительно: в мундире les hirondelles, «ласточек», полисменов, которые патрулируют на велосипедах. Его темно-синий плащ подчеркивал ширину груди. Должно быть, он пришел прямо со службы. Как-то раз, когда я читала в парке в ветреный день, порыв ветра перевернул страницы, и я потеряла нужную. Поль заставил мое сердце затрепетать точно так же, как те страницы. А потом мне в голову пришла устрашающая мысль: что, если его прислал папа́? – Что вы здесь делаете?! – резко спросила я. – Я пришел не из-за вас. – Я так и не думала, – соврала я. – Многие туристы спрашивают полицейских о том, как им куда-то добраться. Мне нужна книга, которая поможет улучшить мой английский. – Мой отец говорил вам, что я получила здесь место? – Я слышал, как он ворчал насчет высокомерных женщин. – И вы следуете за подсказкой, – язвительно заметила я. – Скоро он сделает вас старшим детективом. Как вам и хочется. – Вы понятия не имеете о том, чего мне хочется. – Он достал из своего рабочего планшета маленький букетик цветов. – Это с пожеланием удачи в первый рабочий день. Мне бы следовало поблагодарить его, поцеловав в щеку, но я смутилась и сунула нос в цветы. Мои любимые бледно-желтые нарциссы, предвестники весны. – Помочь вам найти нужные книги? – Мне пойдет на пользу, если я найду их сам. – Он показал мне библиотечную карточку. – Я намерен проводить здесь немало времени. Поль быстрым шагом направился к комнате справок, оставив меня бродить между стеллажами. Карточка у него была новенькой. Возможно, он действительно пришел из-за меня. Все то утро читатели по большей части весьма терпеливо ждали, пока я помогала им найти нужную периодику, только один начал жаловаться. – Почему здесь никто не может уследить за «Геральд»? – ворчал он. Позже я нашла газету засунутой под портфель месье де Нерсиа. Какой-то шум заставил меня выйти из зала периодики к столу абонемента. Там раскрасневшаяся женщина размахивала перед лицом Бориса какой-то книгой и кричала, что библиотека должна прекратить выдавать «аморальные» романы. Когда Борис отказался подвергать собрание цензуре, она унеслась на улицу. – Не надо так удивляться, – сказал мне Борис. – Это случается по меньшей мере раз в неделю. Кто-нибудь всегда думает, что наша работа – охранять мораль. – Чисто из любопытства, о какой книге она говорила? – О «Стадсе Лонигане» Фаррела. – Возьму на заметку, надо прочитать. Борис засмеялся, и я, глядя на него, невольно подумала, что это очень странно – но и прекрасно! – что мы теперь стали коллегами. – У меня есть кое-что для вас, – сказал он. – Вот как? Я понадеялась, что он выбрал для меня какой-то роман. Но вместо того Борис предложил список из семидесяти книг, которые я должна была собрать и упаковать для наших иногородних читателей. Я глянула на часы. Уже два часа дня. Я была так занята, что забыла пообедать. А теперь уже слишком поздно. От «Лета», 813, до «Алкоголя», 841, поиски сокровищ гоняли меня через три этажа стеллажей. К шести вечера у меня болели ноги, и голова тоже. Я никогда не чувствовала себя такой измученной, даже во время экзаменов. Я познакомилась с двумя десятками людей, но не могла вспомнить ни единого имени. Я весь день говорила на английском, отвечая на десятки вопросов: «Правда ли, что французы едят лягушачьи лапки, и если так, что они делают с остальной частью лягушки?» – «Могу я получить доступ в архив?» – «Где комната отдыха?» – «Что вы сказали, девушка? Погромче!» И к концу смены у меня уже не работал язык. Это было похоже на то, как если бы вы открыли роман, а внутри нашли только пустые страницы. |