Онлайн книга «Зигги Стардаст и я»
|
Его лицо занавешено волосами, так что с уверенностью сказать нельзя, но мне кажется… он плачет? – Но… тогда… Почему ты живешь здесь? – Извини, Боуи-бой, – разворачивается ко мне, вытирая щеки. – Твоя очередь. Как ты обзавелся этим шрамом? – Что?! Нет! – говорю я, начесывая волосы на лоб, чтобы прикрыть его. – Для этой истории слишком рано. – Слишком рано? – Ты не мог бы начать с чего попроще, типа моего любимого цвета или как там? – А какой смысл, чувак? Жизнь слишком коротка, чтобы заморачиваться такими мелочами. – Да ладно! Я вот люблю белый цвет… – Нет, я не об этом спрашивал! – …потому что он как чистый лист, и… – Это все круто, но что там с этим крутецким шрамом? Ты с ним похож на Флэша Гордона или… – Зигги Стардаста. – Да, приятель, на Зигги. – Уэб тянет ко мне руку. – Пожалуйста, не надо, – прошу я. – Я этого не люблю. – Что, болит? – Нет. Я просто ненавижу его, и… – Да ладно! Тогда расскажи, в чем дело. Не может быть, чтобы все было так плохо. – Правда, забудь об этом. – Твоя очередь, приятель… – Бог ты мой, ЛАДНО! Я пытался сделать себе молнию, как у Зигги, папиной бритвой, но было так больно, что не закончил начатое, и теперь он выглядит как гребаный вопросительный знак, словно я гребаный Загадочник [40] или кто-то в том же духе. Все, конец истории, я выиграл! Небо переплавляется в темно-фиолетовую акварель. Опускаю взгляд. Вокруг костра на берегу пляшут тени. – Ничего себе, – говорит он тихонько. – Не могу поверить, что я только что… Никто не знает, как я это сделал. Даже Старла. Чувствую, что глаза снова наливаются слезами, торопливо смахиваю их. Боже! Да что в нем такого, в этом парне? Я словно разговариваю с зеркалом. Или с Зигги. Или со своим воображением… Но нет, он на самом деле здесь… – Я никому не расскажу, – кивает он. – Обещаю. И, проклятье, шрам словно понимает, что мы говорим о нем: начинает прорезаться сквозь кожу, прожигая мозг. – Спасибо, – отвечаю я, стараясь не тереть, не давать шраму того удовлетворения, которого он хочет. – Как странно, – задумчиво произносит Уэб. – Что? – Быть здесь с тобой. Не знаю. Мне на самом деле не с кем поговорить. Наверное, нет никого, кто на самом деле стал бы меня слушать… я никогда прежде об этом не думал. Поднимаю взгляд. – Мне тоже. – Это типа как приятно. – Ага… типа да… Искра взрывает запястья, обжигает бедра. Подскакиваю на месте. Черт. – Ты чего? – спрашивает он. – Просто… надо бы возвращаться, – говорю я, поднимаясь на ноги. – Пока совсем не стемнело. Когда я упаду на эти камни внизу и разобьюсь насмерть, хотелось бы как минимум это видеть. – Ладно, а то я как раз боялся следующего вопроса! Мы смотрим друг на друга, хохочем. Он вскакивает, устремляясь в противоположную сторону от края. – Эй, ты куда? – окликаю я. – Тут есть тропинка, по которой мы спустимся. – В смысле, тропинка, по которой мы могли забраться наверх? – Да, приятель, конечно, – хмыкает Уэб. – Но разве это было бы так здорово? Идем! Он серьезно сейчас? Впрочем, раздумывать времени нет. – Кстати, Загадочник – мой любимый герой! – кричит он, исчезая во тьме. – Правда? Круто. Я бегу, стараясь нагнать его, и тоже исчезаю. 14 Тропинка заканчивается идеально ухоженной тропой, которая вьется, точно юркий, верткий ручеек по склону холма. На самом деле. И он все равно держит меня за руку и ведет. Волосы шурх-шурх-шурх, блеск на его спине слабеет, пропадая в тенях. Его запах: пота с перчинкой и солнечного света. Его рука плотно притерта к моей. Я в безопасности. Особенно потому, что знаю: моей жизни больше не угрожает «спуск по скале к собственной смерти». Считаные минуты – и мы внизу. – Серьезно. Она все это время существовала, – говорю я, когда добираемся до опушки. Уэб смеется. – Ты еще когда-нибудь меня за это поблагодаришь. – Сомневаюсь. – Да ладно! – отмахивается он. – Я отведу тебя к велику. К этому времени проглядывает начало ночи – точно темно-фиолетовое одеяло, на которое Старла понаклеила стразов. И гулкие звуки сквозь ветер: Вулфман Джек [41] и Rolling Stones? – Что за черт! – Уэб останавливается. Я неловко тыкаюсь в него. Горящие палки, которые мы видели раньше, превратились в пылающий костер – фон, испещренный танцами-выпивкой-наркотой. Обезьяны с подружками, сияющими во всей дискотечной красе. А за их спинами – припаркованный, с распахнутыми настежь дверцами и ревущими колонками вишнево-красный «Транс-Ам» Скотти. О нет! – Давай обойдем. – Я хватаю его за руку. Он и не думает двигаться. – Нечего им делать на этой стороне, – отзывается Уэб. – Что? Но отвечать нет времени. Обезьяний царь рычит. Скотти. – Серьезно, – прошу я. – Пойдем. – Ни в коем случае, приятель, – отвечает он, устремляясь к ним. – Что? НЕТ! – выскакиваю и загораживаю дорогу. – Куда ты? Просто оставь их. – Да что они мне сделают, чувак? – отвечает Уэб, не сводя глаз с животных в смокингах. – Поверь мне. Ты не хочешь это выяснять. – Я их не боюсь. – Отлично. Зато боюсь я. Уэб, посмотри на меня. УЭБ! – Он поворачивает голову. – Оно того не стоит. Пойдем. – Ты не должен этого делать. – Его глаза мерцают. – Ты не должен позволять им так с собой обращаться. – Да какая хрен разница?! Когда-нибудь они огребут все, что заслужили. Так всегда бывает. Так говорит доктор Эвелин, и я… – Вот, честное слово, докторица твоя ни шиша не смыслит. Без обид, ладно? Но белые никогда не получают того, что заслужили. Вот вообще! Уйди с дороги. Уэб проталкивается мимо, мститель, зацикленный на миссии-не-знаю-какой. – О, ла-дид-ди-да! Поглядите-ка, кто пришел! – Ага, Скотти, и ага, он пьян. – А где ваши платьица, девочки? |