Онлайн книга «Зигги Стардаст и я»
|
«ПРИЗНАНИЕ ХЭЛА ЛУМИСА. 13 ИЮЛЯ 1973 ГОДА». – Ты можешь сделать так, чтобы твой брат точно это получил? – Хэл Лумис? Это тот никчемный сукин сын, что живет на озере? – Да. – Не водился бы ты с такими подонками, Джонатан. – Пожалуйста, просто позаботься, чтобы он получил эту запись. И побудь с ним рядом, пока будет слушать. Ты поймешь, зачем, поверь. И тогда станет ясно, что надо делать. Так ты сможешь мне помочь. Он поднимает голову, наши взгляды встречаются. Глаза у него голубые, но выражение нечитаемо: не понимаю, действительно он выполнит просьбу или думает, что я сумасшедший. Честер прижимает кассету к груди. – Я буду защищать ее ценой жизни. – Спасибо. – Рад, что могу, наконец, тебе помочь. – Да. Я тоже… – Пойду-ка я прямо сейчас позвоню брату, – говорит он. – Чем бы он ни был занят… ну, поверь, сынок, мы об этом позаботимся. – Когда папа придет, скажите ему, что заеду позже, – добавляю я, направляясь к двери, и сталкиваюсь с парнем, который играл в бильярд. – Ой, прошу прощения, приятель… Скотти? Скотт, в смысле? Извини, я… – Привет, Джонни… – Он неловко вертит в руках кий, сдувает с глаз челку. – Я думал, ты в лагере… – Был. Меня выперли. – О… Ну, ладно… мне пора… – Как я понял, бейсбольная бита предназначена не для того, чтобы бить окна или еще что… – хмыкает и опускает глаза, откашливается. Футболка с изображением группы Aerosmith сидит на нем слишком плотно. – Ну, пока, что ли… – Начинаю обходить его, но он заступает дорогу, не выпуская кий из рук. – Погоди… как лето проводишь? – спрашивает он. – М-м. Э-э… Ну… – Черт, да ты уже с меня ростом! Странно как, – говорит Скотт, продолжая перебирать руками по кию. – Да. – И голос другой. Да и выглядишь как-то не так. С ума спятить! Прям не знаю… – Смеется. – А… Верно. – Машинально начинаю было начесывать волосы на лоб, но обрываю себя и смотрю на него в упор. – Я… я теперь не такой… – Круто… Что-то изменилось. Не могу даже объяснить. Словно в мраморе этой мышечной массы появилась пара трещин, щербин на безупречном фасаде. Из глаз пропало яростное желание вышибить дух из «задохлика». Нет, они тоже стали другими. Печальными. Может, такими и были всегда. – Мне надо идти… – Эй, послушай! Знаешь… все эти засранцы еще в лагере… – Он возит носком «пумы» по линолеуму. – Это глупо, я знаю, но я подумал… может, если захочешь вместе потусить… – Ты не должен прятаться, – говорю я. – Что? Смотрю ему в глаза и вижу того одинокого мальчишку, каким был когда-то и я, парящего в безмолвном космосе. – Я сказал, что я теперь не такой, Скотти. Я счастлив. Он не шевелится. Потом лицо медленно расплывается в улыбке – словно кто-то тянет уголки рта в разные стороны. Мне знаком этот взгляд. – На самом деле, – добавляю, – не думаю, что останусь здесь на все лето. Увидимся в школе. – Ладно, хорошо… Он возвращается к бильярдному столу, я прохожу мимо. Не скажу наверняка, но кажется, я только что подрос еще на пару сантиметров. О, как же мне нравится этот новый я! 58 На часах 22:37. Папин «Кадиллак» поблескивает на дорожке в лунном свете. Мой желудок дергается вместе со Стингреймобилем. Да ладно тебе, малыш, мы это сделали. Осталось только одно… Подъезжая ближе, слышу, как звонит телефон. И звонит. И звонит. Жду в темноте, пока он ответит, чтобы метнуться вверх по лестнице… Нет. Больше никаких пряток. Ты должен встретиться с ним лицом к лицу. Другого времени нет. Дррррыннннь… Дррррыннннь… Тишина. Бросаю велосипед на веранде и просовываю голову в москитную дверь. На диване никого. Телевизор все еще включен: новости «Уотергейта». Вхожу и выключаю. – Пап?.. Нет ответа. Дррррыннннь!!! ДА ЧТОБ ТЕБЯ. Кричу в сторону второго этажа: – Папа? – Ответа по-прежнему нет. – Пап, это я. Слушай! Я сожалею о том, что наговорил. Я разозлился и… – Пробираюсь в комнату, зыркая во все стороны. – Пап?.. – Там, где я оставил его корчиться и кашлять на полу, его больше нет. Конфетти мертвых Зигги по-прежнему устилает пол. – Папа, ну хватит, брось эти игры, я же сказал, что извиняюсь… Ничего. На цыпочках прохожу по коридору, включаю свет в спальне. Заглядываю внутрь. Ни следа. Нигде никаких признаков жизни. Телефон продолжает звонить. Бегу вниз. Два стула в столовой лежат на полу, опрокинутые. Ох! А я и не заметил их, когда входил. Беру трубку. – Привет, Честер, папа у тебя? – Не понимаю, как у такого отца мог родиться ты! – Старла?! – Джонни, миленький! – О боже, Старла, не могу поверить… – Господи, связь просто ужасная, я едва тебя слышу… – Трещит сильно… Где ты? – В Вашингтоне. Только не говори, что забыл… – Нет, конечно… в смысле, я просто надеялся, что, может быть… – Я пытаюсь дозвониться целую вечность, но телефон был занят весь вечер, и… – Слушай, я так скучаю по тебе! Мне столько надо… – …столько надо тебе рассказать!.. Это мы произносим одновременно. Она смеется. Я сползаю на пол по стене. – Ты первая, – говорю. – Ой, даже не знаю, с чего начать! И не смогу долго разговаривать, а то папа меня убьет – связь по межгороду стоит уйму денег, все дела, ла-ла-ла… Но все равно, мне так нравится здесь, Джонни, я в полном восторге! И ты бы тоже был в восторге. Это чудесно. Столько людей, таких же, как мы, понимаешь? Не таких, как все. Революционеров… Слушай, а может, сможешь сюда приехать? Немного пожить с нами? – Ой! Да. На самом деле это было бы замечательно… – Потому что… не знаю. Маме предложили здесь работу, преподавать в университете, и… возможно, она согласится, так что… – Ты имеешь в виду… постоянную? – Может быть. Да. Я не знаю… – Ого! Это как-то неожиданно… я … просто… так… Все. Начинаю всхлипывать прямо в трубку. – Джонатан? Что такое? Что случилось? |