Онлайн книга «Трамвайность»
|
– Давайте я останусь наблюдать, а вы поедете? – предложил Веник. – Я лишь представитель «Трамвайных линий Мосграда», а ты – кондуктор. Трамвай подчинится одному тебе, если что-то пойдет не так. – А что может пойти не так? Вы же только что говорили: Тени помогут, они во всем разберутся. – Веник заволновался с новой силой. – Разберутся, да. Но всегда надо иметь запасной план. Вдруг что. – Муромский достал из кладовки походный рюкзак и принялся запихивать туда принесенные из кухни рыбные консервы. – И каким же будет запасной план? – Если Тени не смогут или не захотят помочь, вся надежда на тебя одного. Придется смотреть по обстоятельствам, импровизировать и делать выбор. Главное, всегда помни: ты кондуктор, а трамвай двигается только вперед. Ты сможешь вернуться домой, лишь проехав все миры по порядку, Ак в том числе. – Тогда я никуда не поеду! – решительно заявил Веник. Ему совсем не улыбалось застрять где-то в иных реальностях. – Поедешь. Кроме тебя – попросту некому. В Мосграде лишь мы вдвоем знаем о «П». – Вот и поезжайте сами. Тем более вы когда-то были кондуктором. – Неужели я ошибся, Веня? И ты готов бросить дело спасения Инги, спасения Мосграда, нашей страны, всего мира? Возложить ответственность на старого человека? Разве так поступают настоящие герои? – с укором спросил Муромский. – Я не герой. Веник потупил взгляд. Стыдно, но никуда не деться от правды – он и вправду далеко не храбрец из сериалов. – Да, в самом деле. Наверное, я выбрал не того, когда думал о будущем кондукторе. Патрик сделал бы все как надо. Он бы справился. – А вы позвоните ему, может, он уже оклемался после магического порошка. Я телефон продиктую. – Он бы захотел спасти понравившуюся девушку. Спасти Мосград. А ведь всего-то и надо, что сесть на трамвай, добраться до Чик-Чирики и рассказать Теням о войне шестаков и похищенном Тенеколе. – Муромский засунул в рюкзак несколько бумажных карт. – Я не спаситель и не герой! – повысил голос Веник. Через десять минут он стоял в дверях трамвая и слушал последние напутствия Муромского. В голове крутилось обреченное: «Я не герой…» Рюкзак, куда старик зачем-то втиснул шерстяной свитер, оттягивал плечи. Настроение было подавленное. Будто Веник уезжал в далекие-предалекие края с туманной перспективой вернуться, что не так уж далеко от истины. – Если Тени не захотят помочь, ты должен действовать самостоятельно. В каждом из миров есть Столпы связи, прикоснись к вещи на тумбе Мосграда и свяжешься со мной. – Муромский поспешно добавил: – Но это запасной план. – Ну что, паря, поехали спасать миры? – весело спросил Петрович, расчесывая усы. – Минутку, кажется, я что-то забыл… – Веник спустился на одну ступеньку вниз. – Нет времени, Веня! Ты должен спешить! – Но… – Приказывай «П», теперь ты задаешь движение. Раздел первый, глава третья, статья восьмая «Собсулитата»: «При угрозе нарушения целостности межмировых границ, угрозе трамвайным линиям и самому трамваю кондуктор берет управление двуединым транспортным средством на себя». – Двуединым? – Водитель и сам вагон – части целого. Они связаны. – Муромский махнул рукой. – Приказывай уже! – Вперед, – тихо сказал Веник. Петрович радостно присвистнул: – Эх, понеслась! В мокром асфальте отражались фары проезжавших мимо автомобилей. А Муромский стоял и тревожно смотрел вслед – выискивал признаки прорыва границы миров. Вдруг он что-то вспомнил и побежал за трамваем, жестами показывая на рюкзак. Веник услышал приглушенное: «Компас! Забыл компас!» – Мы можем остановиться? – спросил Веник у Петровича. – Коль заскочила козочка на грядки, жует морковку быстро, без оглядки! – Ясно. Тогда не будем козочке мешать. Веник снял рюкзак и занял место у окна. И как только он дал себя уговорить? Когда пришельцы ломятся в Москву, он отправляется в другие миры. С риском там и застрять, если Тени не справятся с новым Кризисом. На остановке Казарменного переулка Веник заметил припаркованный у обочины дорогой автомобиль. Игрушечный котенок на приборной панели показался ему смутно знакомым. Когда из машины выскочил, словно ужаленный, Патефон, Веник вспомнил и котенка, и машину, и беспокойно выглянувшего со своего места кряжистого Бахтияра – личного водителя отца Патефона. – Поехали! Быстрее! – скомандовал Веник. – Дык минута не прошла еще. Поздно. Патефон запрыгнул внутрь. – Венчаридзе, дорогой, что ж ты меня бросил? Не звонишь, не пишешь? А ведь я чуть с ума не сошел. Не мог долго понять, приснилась мне трамвайная дребедень или я на самом деле видел то, что видел. Решил проверить. Приказал Бахе подбросить сюда, вдруг увижу голубой вагон с волшебником и пятьсот эскимо. – Это желто-красный вагон, – поправил Веник, вжимаясь в спинку кресла. – Да и ты не Крокодил Гена, братишка. Вот Баха сойдет за крокодила, а ты так, ящерица. Хвост отбросил и сбежал, друга бросил. Конечно, это ж я порошок забытья жрал, не ты. – Послушай… – Нет, ты послушай, Венюша. Решил прикарманить билет в Страну Оз и стать волшебником трамвайного города? Понимаю, все мы не без греха. Но с друзьями надо делиться. Секретами, магическими артефактами. Всем. Я сейчас Баху позову, если тебе вдруг моего кулака будет недостаточно. Ловким движением Патефон сбил фуражку. – Поехали! – крикнул Веник. – А теперь можно, – отозвался Петрович. – Как и традиционный переходный анекдотец: «Приходит в Тицене Помнящий к Непомнящему и говорит: – Отдавай долг, я все помню…» – Поймать меня решил, Вентурио? А ну стой! Открой двери! – завопил утративший боевой дух Патефон. – Баха! Помоги! Но, судя по испуганному виду личного водителя, он вообще не видел трамвай и не мог понять, куда исчез Патефон. – «…А тот ему отвечает: – Я хоть не помню, но все записал!» Видя, как удаляются машина и бегающий по остановке Бахтияр, Патефон схватил Веника за грудки. – Выпусти немедленно! – Сам виноват, никто тебя не звал! – Веник оттолкнул сокурсника. – «Помнящий сдался: – Ладно, неси записи», – продолжил Петрович. – Да ты на кого руку поднял, дохляк? – Патефон замахнулся, но Веник успел отпрянуть. – Успокойся, Пат! Сейчас будет Переход. – «Непомнящий растерянно посмотрел по сторонам: – А я не помню, куда записал». А-ха-ха-ха, ну и умора. Не помнит, куда записал, а-ха-ха-ха, – рассмеялся собственной шутке Петрович. |