Книга Хроники Империи Ужаса. Крепость во тьме, страница 69 – Глен Кук

Рагнарсон поднял мальчиков и собрал животных. Гарун забросал песком выкопанную яму, жалея, что не может ее отравить.

– Посмотрим, удастся ли сегодня добраться до старых гор, – усмехнулся Браги.

Гарун хмуро взглянул на него. Наемник отличался переменчивым настроением и порой мог веселиться в самую неподходящую минуту.

Горы оказались ничем не лучше пустыни. Единственными тропами были те, что протоптали звери. Путники теряли животных одного за другим. Иногда, пытаясь сохранить животных и из-за невероятной усталости, они проделывали за день всего четыре мили. Бесконечные дни, посвященные лишь усилиям выжить, складывались в недели.

– Сколько еще? – спросил Браги.

Прошел месяц после Аль-Ремиша и три недели с тех пор, как они последний раз видели преследователей.

– Не знаю, – покачал головой Гарун. – Извини. Мне лишь известно, что по другую сторону, – Тамериция и Кавелин.

Теперь они разговаривали редко. Бывали минуты, когда Гарун ненавидел спутников, но он отвечал за них и не мог сдаться, пока они живы.

Изматывающая усталость. Измученные судорогами мышцы. Дизентерия от чужой воды и плохой еды. Каждый шаг требовал невероятных усилий. Каждая миля превращалась в одиссею. Постоянный голод. Бесчисленные синяки и ссадины от падений. Время не имело конца и начала, прошлого или будущего – лишь бесконечное настоящее, в котором требовалось совершить очередной шаг. Гарун уже с трудом понимал, куда и зачем он идет. Мальчики уже давно об этом позабыли – их существование сводилось к тому, чтобы оставаться с ним.

Лучше всего переносил тяготы Браги. Он избежал мучений и позора дизентерии: выросший в диких предгорьях Тролледингии, он отличался куда большей выносливостью, если не большей силой воли. По мере того как Гарун слабел, главенство постепенно переходило к Браги, взявшему на себя еще больше физической работы.

– Надо бы остановиться и отдохнуть, – бормотал Гарун. – Надо бы где-нибудь прилечь и набраться сил.

Но Насеф снова вернулся, явившись словно природная стихия, столь же измученный, как и его добыча, но полный неумолимой решимости продолжать охоту. Почему Насеф так его ненавидел?

Заржала лошадь. Гарун обернулся, услышав крик Браги.

Потеряв опору, лошадь лягнула старшего мальчика, и оба рухнули с крутого, словно утес, склона. Мальчик лишь слабо вскрикнул, даже не пытаясь возражать против избавления от мук.

Гарун не смог найти сострадания в душе, – собственно, он ощутил неприятное удовлетворение. Одной бесполезной ношей меньше.

– Если мы и дальше будем тащить с собой животных, они нас погубят, – сказал Браги. – Так или иначе.

Гарун уставился на склон. Может, все же поискать мальчика? Как там, дьявол побери, его звали? Он не помнил.

– Тогда брось их, – пожав плечами, он зашагал дальше.

День тянулся за днем, ночи громоздились друг на друга. Путники все дальше углублялись в горы Капенрунг. Гарун не знал, когда они преодолели вершину, поскольку все вокруг выглядело одинаковым. Он уже не верил, что горы когда-нибудь закончатся. Карты лгали, и горы тянулись до края мира.

Однажды утром, проснувшись в полном унынии, он заявил:

– Сегодня я никуда не пойду. – Воля его была полностью сломлена. Браги удивленно поднял бровь и ткнул пальцем в сторону пустыни. – Они сдались. Наверняка. Иначе нас бы уже схватили.

Гарун огляделся. Странная, чужая земля, нисколько не похожая на Джебал-аль-Альф-Дхулкварнени. Те горы были сухими и безжизненными, с округлыми вершинами. Эти же – намного выше, иззубренные и поросшие столь высокими деревьями, каких он даже не мог себе представить. В воздухе чувствовалась прохлада. В каждой тени таился снег, который он до этого видел лишь издалека. Пахло хвоей. Это была чужая территория, и он затосковал по дому.

Браги, однако, оживился. Казалось, он почувствовал себя как дома впервые с тех пор, как Гарун его встретил.

– Похоже на страну, откуда ты родом?

– Немного.

– Ты почти не рассказывал про свой народ. Почему?

– Особо нечего рассказывать. – Браги внимательно огляделся. – Если мы не собираемся идти дальше, нужно найти место, откуда можно наблюдать за тропой, не попадаясь никому на глаза.

– Разведай. А я пока умоюсь.

– Ладно.

Северянин исчез на четверть часа.

– Нашел. Сухое дерево чуть подальше. За ним мох и папоротники. Можно залечь в тени и все видеть. – Он показал направление. – Иди мимо тех камней, потом заберись на них сзади. Постарайся не оставлять следов. Я пойду последним.

Гарун провел подопечных в указанное место. Несколько мгновений спустя к ним присоединился Браги, осторожно опустившись на землю.

– Жаль, что у меня нет лука. Наблюдай за тропой. Думаешь, они и правда сдались? С чего бы, если они были готовы погибнуть в пустыне?

– Может, так и случилось.

– Думаешь?

– Нет. Только не Насеф. Со мной никогда не случается ничего хорошего. А это было бы лучшее из всего… – На глазах его выступили слезы, но он тут же их смахнул. Погибла вся его семья, умер Мегелин, но он не имел права предаваться отчаянию. – Расскажи про свой народ.

– Я уже все сказал.

– Расскажи.

Браги понял, что должен сказать.

– Мой отец был главой поместья, которое называлось Драукенбринг. Наша семья и несколько других собирались каждое лето и отправлялись на разбой… – (Гарун мало что понимал из рассказа юноши, но хватало и того, что он просто говорил.) – …Когда старый король умер, мой отец и тан оказались по разные стороны. Когда мы вступили в Гильдию, Хаакен нашел то, чего хотел.

– А ты нет? У тебя уже было свое отделение.

– Нет. Не знаю, чего мне хочется, но точно не этого. Может, всего лишь вернуться домой.

На глазах Гаруна снова выступили слезы, и он ударил кулаком по папоротнику. Ни о какой тоске по дому не могло быть и речи! Слишком поздно давать волю чувствам. Он перевел разговор на города, где бывал Браги. Мегелин Радетик был родом из Хеллин-Даймиеля.

На дне каньона уже сгущались тени.

– Не похоже, что сегодня нам стоит ждать гостей, – сказал Рагнарсон. – Пойду поставлю силки. Тебе ведь можно есть мясо белки?

Гарун слабо улыбнулся. Их запреты в еде приводили Браги в полное замешательство.

– Да.

– Аллилуйя. Почему бы тебе не поискать место для лагеря?

Не обращая внимания на его сарказм, Гарун оперся на упавшее дерево и поднялся. Перемены в жизни порой бывали удивительны – король вынужден был обслуживать себя сам, чего ему не приходилось делать, даже будучи четвертым сыном валига.

– Впереди люди, – сказал Браги. Гарун вопросительно поднял бровь. – Не чувствуешь запах дыма?