Онлайн книга «Одесская сага. Понаехали»
Коммерческий проект начался случайно. В парке отдыха на месте бывших Дашковских дач в свежеорганизованном тире Боря с другом охмурял барышень. Мимо на велосипеде проезжала Женька. Она тормознула, глянула на результаты и, скривив лицо, сообщила: – Тю! Я и то лучше стреляю. – Малая, а что ставишь, если промажешь? Женя спрыгнула: – Велосипед! – На что нам дамский? – заржал Борин друг. – А давай… проиграешь – пойдешь в одних панталонах через весь двор! – А если выиграю? – А что хочешь? – Тогда вы в дамском платье гуляете до Степовой и назад! Я платья дам. Барышни хохотали: – Ой, ворона непуганая! Женька попросила один выстрел – пристреляться. Боря скривился: – Не, девонька, мы так не договаривались! – Ладно – хочешь иллюзион – плати за патроны! Женька взяла винтовку, вскинула к плечу. Выстрелила, перезарядила. Фигурки падали одна за одной, в финале завертелась мельница в центре тира. С сияющей рожей Женька повернулась к собравшейся публике. – Але-ап! Платье предпочитаете черное или ультрамарин? Или, может, гимназическое? Девицы хохотали. Приятель Бори покраснел. Женька села на велосипед: – Ладно, прощаю, конфет мне купишь. Боря ржал: – Не-не-не! Не по понятиям! Я ходов обратно не беру. Дуй за платьем. Мы сейчас придем. Когда Женька умчалась, Боря сыпанул мелочи и вскинул винтовку… – Как?! Тут же пристреливаться надо! Влево сносит! Как она… Старый потный дядечка в тире беззвучно трясся от хохота: – Шлимазлы, эта фифа каждый день приходит сюда вместо уроков. Она и с закрытыми глазами во что хошь здесь попадет!.. – Нюсечка, Нюсечка, – Женька пританцовывала возле соседских дверей. – Нюсечка, дайте ваше платье, которая как морская нимфа. – Зачем тебе? Ты ж в нем потонешь. – Ой, будет умора! Нюсечка на полчасика! – Женька умоляюще сложила ладошки. Боря подобрал сине-зеленый подол и, прикусив для кокетства губу, поправил резинку от носка на икре. Затем взмахнул ручкой и подмигнул Нюсе. Он, неприлично вихляя задом, сделал круг по двору и подошел к Гедале: – Мушшшина, а угостите даму папироской? – Адиёт! Папаша твой тебя не видит! – плюнул Гедаля. – Должок отрабатываю! – Боря послал воздушный поцелуй дамам на галерее и вышел из двора. Женька, рыдая от хохота, шла сзади. Домой она вернулась на цыпочках с вывернутой шеей – именно так за ухо завела ее во двор Фира и посадила под домашний арест. А когда она наконец вышла из заточения, ее перехватил Боря: – Красиво сработано. Уважаю! А денег хочешь? – А что делать? – Стрелять, конечно, только тир поменяем. Боря вздыхал и подставлял Женьке ручку кренделем: – Что ж ты такая маленькая, Шейна? Я б на такой фартовой женился, ей-богу! Мы бы такое крутили! Но увы – мне Ирина Михайловна открутит медебейцалы, если папаша твой раньше не отстрелит!.. Внимание взрослого пижона Бори не просто льстило девичьему самолюбию – Петя, почти освободившийся от ее чар, снова негодовал. Двенадцатичасовой труд – лучшее средство не только от душевных расстройств, но и от любовной лихорадки. Усталость и многозадачность каждого дня постепенно вытесняли тоску и тянущую болезненную память о Жениных губах и талии. Но когда он увидел Женю с жирным старым Борей, то просто сбесился. Он еще не знал, что этот адский огонь называется обычной ревностью. Он выследил их маршруты и с пульсирующей головной болью наблюдал, как Боря украдкой масляным кошачьим взглядом ощупывает хохочущую Женьку с винтовкой. Еще немного, и Боречка будет околдован, как и Петька, и никакие приличия, нормы и страх перед Иваном Беззубом его не остановят. Пришло время крайнего средства. Петя уже уточнил у знающих мужиков нехитрый алгоритм – очаровать, уговорить, отвести гулять. Оленька была отличным экземпляром. На год старше Женьки. Из ее же переименованной в школу гимназии. Настоящая мамзель – жеманная, томная, в туфельках на каблуке, модном платье свободного кроя и шляпке. Она была полной противоположностью Женьке. Золотые кудри под каре, подведенные глаза – королева школы. Когда это обычный расчет без чувств – то все идет как по маслу. Для привлечения внимания Оленьки было достаточно пары букетов с записками о ее красоте и появления Пети в новом дорогом костюме. В субботу они уже гуляли под ручку в Александровском парке. «Случайно» остановились возле тира – Оленька с букетом и мороженым звонко смеялась над шуточками Пети, который по-хозяйски обнимал ее за талию. – Постреляем? Женька удивленно оглянулась на знакомый голос. Петька целых шестьдесят секунд был триумфатором. Женька промазала и перезарядила. – Ну-у, я не хочу стрелять! Я же барышня, – Оленька, сама того не зная, была великолепна. – А и правда, пойдем лучше в синематограф. Оленька, манерно оставив мизинчик с тающим мороженым, лизнула сама и протянула рожок Петьке. Он не успел наклониться. Раздался щелчок и выстрел. Мороженое разлетелось в клочья, забрызгав лица и одежду парочки. Оленька завизжала. Женька откинула винтовку под крики отдыхающих и, глядя Петьке в глаза, спокойно проворковала: – Ой, простите, промазала. Боречка, у меня голова кружится. Пойдем отсюда. Оленька была фифой, но не дурой. Она оттирала платочком платье: – Ты меня из-за нее сюда притащил? Петька позорно краснел: – Нет, ну ты что? – Доволен?! Я чуть не обмочилась от страха! – Прости, прости, прости. Я не знаю, что на нее нашло – там все кончено давно. Оленька покосилась на Петю: – Точно? А у нее, похоже, нет… Пятнадцать – самый мерзкий возраст: и не ребенок, и не взрослый. С тебя требуют и не разрешают. А самое паскудное, что, несмотря на все цивилизации, прогресс, революции и свободы, ты как болван вынужден заново открывать все давно распахнутые двери. Ну почему нет инструкций для отношений, где все прописано: как поступать правильно и какие есть варианты развития событий. Петька был в смятении: да, он убедился, что Женька к нему неровно дышит (а может, это просто бабская обида?), ну и что теперь с этим знанием делать? Да, она теперь горит в том же синем пламени ревности, что и он. Ну – и?.. Что дальше? Вернется она как? Или (у него ноги стали ватные и от ужаса заныл низ живота), а вдруг это – «пропал»? А если она теперь точно никогда не вернется. Он невпопад отвечая и извиняясь, проводит Оленьку домой. |