Книга Люблю, скучаю… Ненавижу!, страница 72 – Елена Сокол

– Если серьёзно, то тебе придётся помочь мне вымыть голову, сделать причёску и одеться к торжеству. А так… – Она подмигнула. – Никакой перелом не помешает мне отжечь на этой свадьбе!

– Это хорошо. – Я постучала костяшкой пальца по гипсу, и тот отозвался глухим звуком. – Кстати, не хочешь рассказать, почему ты предпочла упасть со сцены вместо того, чтобы поцеловать Фила?

Подруга почувствовала себя неловко под моим внимательным взглядом.

– Ну… – Она пожала плечами, привычно нацепляя на себя беззаботный вид. – Не знаю. Просто… мелькнула мысль о том, что я не достойна такого парня, как Филипп. Он ещё встретит кого-нибудь лучше. – Нина опустила глаза в пол. – А мутить просто так – на пару ночей… Нет, не хочу. Опять останусь с разбитым сердцем.

– Правильно. – Я тронула её за плечо. – На пару ночей не нужно. А вот серьёзно вы вполне могли бы попробовать.

– Ой, Зимина-а-а! – Рассмеялась она. – Скажи лучше, куда вы с Радовым срулили вчера после того, как Фил повёз меня из травмпункта домой? Макс ведь из-за тебя сорвался с мальчишника, да? Они там и Алису бросили, и стриптизёршу, которая вышла перед ними танцевать. Гришка так нам сказал.

– Стриптизёрша… – вдруг вспомнила я. – Погоди-ка! Мне нужно поговорить с братом. – И не успела я договорить, как он появился на пороге гостиной. – Вовка! Иди-ка сюда.

Успеем побеседовать, пока все на веранде.

– Привет, мелкая! – Обнял он меня. – Идёшь завтракать? – Махнул моей подруге: – Привет, Нина, как рука?

– Болеет. – Махнула загипсованной рукой Ниночка.

– Давай, отойдём? – Я потянула его в сторону.

– Зачем?

Я всё же взяла братца под локоть и отвела к стене.

– Что случилось? – Нахмурился он.

– Вова, я хотела поговорить с тобой о вчерашнем.

– Натворила чего? – Брат скрестил руки на груди. – А, может, это ты выдула три бутылки вина и одну шампанского у Наташкиного бати? Он утром нашёл тару на веранде и знатно так понервничал.

– Э… нет. Не я. – Я замотала головой. – Наоборот! Я хотела поговорить о том, что ТЫ творил вчера на мальчишнике.

– Я? Ты о чём? – Не понял братец.

– Мне сказали о том, что ты уединился в служебном помещении со стриптизёршей! – Прошипела я, толкая его в грудь. – Ты ведь завтра женишься, дурень! На фига жениться, если не готов? Я всегда думала, что люди идут на этот серьёзный шаг, когда готовы провести всю свою жизнь с одним человеком, а ты, блин, трахаешь стриптизёршу на собственном мальчишнике!

– Я?! – Вытаращился на меня брат.

– Вова? – Раздался за моей спиной голос Наташи.

Нина кашлянула, но было уже поздно.

Я обернулась. По лицу невесты было ясно: она всё слышала.

– Наташ, я… – неловко развёл руками мой брат.

– Вова, как ты мог? – Её губы задрожали. – Ты же сказал, что никогда и ни с кем больше… Ты же обещал… ты…

Она попятилась назад, к веранде.

– Наташ, да я вообще не понимаю, о чём она говорит! – Побелел Вовка.

– Я тебе верила! – Выдохнула она, комкая пальцами ткань блузки на своей груди. – Я думала, что у нас всё получится. Но теперь вижу, что нет. У таких, как мы, ничего не выйдет! Всё было зря…

Она развернулась и резко выбежала на веранду.

– Наташа! Наташ! – Он бросился за ней. Выбежал, чуть не снёс обеденный стол. Оглянулся по сторонам и, не обращая внимания на онемевших родственников, прокричал: – Ната-а-аш! Стой!

И помчался куда-то.

– Что это было? – Решила уточнить Ниночка.

Все собравшиеся на веранде перевели на нас взгляды. Отец отложил приборы, мать встала.

– Я же не думала, что она услышит. – Сказала я, зажёвывая губу.

– Что случилось, Карина? – Спросила мама, выбираясь из-за стола. – Что происходит?

Мать и отец Наташи спустились вниз, чтобы посмотреть, куда побежала их дочь. Близнецы тоже повскакивали со своих мест, и даже Григорий, который слушал в кресле-качалке музыку, снял наушники и огляделся по сторонам.

– Кажется, я всё испортила. – Пожала плечами я.

Но уточнить, как именно, мне не удалось. Быстро взлетев обратно по ступеням, в комнату ворвался разъярённый Вовка.

– Что ты наделала?! – Бросился он ко мне. – Какая стриптизёрша?! Ты в своём уме? Что ты вечно лезешь не в своё дело?! – Брат схватил меня за плечи и принялся трясти. – Ты что ей такое наплела?!

Вокруг нас со звонким лаем закружился Пупсик.

– Я… я…

– Вчера карты эти! – Проорал он мне в лицо. – Ты зачем притащила карты, дура?! Ты знаешь, кто она?! Она – игроманка! Думаешь, мы в Ульяновске в санатории отдыхали? Нет! Лечились мы! В реабилитационном центре лечились! Проходили курс психологической помощи!

– Вова, ты что наркоман? – Ахнула мама.

– Нет!

– Алкоголик? – Пропищала она, закрывая лицо руками.

Брат зарычал и ещё сильнее стиснул мои плечи.

– Я – сексоголик! Сексоголик, мама! – Он чуть не ревел от сожаления. Затем стиснул зубы, снова посмотрел на меня и процедил: – Долбаный сексоголик, а ты сказала ей, что я там… со стриптизёршей! Ты понимаешь, что ты наделала?! Идиотка!

– Убери от неё руки. – Холодный и жёсткий голос Радова вывел меня из оцепенения.

– Отвали, Макс! – Крикнул Вова.

– Убери. – Радов положил свои ладони на его запястья. – Это я был со стриптизёршей. Я. – Он аккуратно снял его руки с моих плеч и посмотрел на меня. – Я был в её гримёрке, но…

– Макс! – Из меня будто выбили дух.

– Ты не так поняла. – Радов поднял руки вверх. – Я был там, да.

– Замолчи! – Я с силой толкнула его ладонями в грудь. – Замолчи!

– Карина, у нас с ней ничего не было.

Из меня будто душу вынули, растоптали, а затем вернули в тело. Мне было плевать, что все на нас смотрят, я почувствовала, как горячие слёзы хлынули из глаз, и уже не могла держать это в себе:

– Вот почему! Вот почему я тогда уехала! Потому, что ты – ничтожество! Ты подлец! Ты никогда не поменяешься!

– Карина! – Макс сделал шаг в мою сторону. – Да не было у меня ничего с ней. Я просто договаривался насчёт танца для жениха.

– Я никогда больше тебе не поверю! – Я вложила в новый удар все оставшиеся силы. Толкнула его в грудь, но он даже не шелохнулся. Я смахнула слёзы и всхлипнула. – Ты врал мне! Ты плёл мне чушь про любовь до гроба, пользуясь тем, что я была наивной малолеткой! И всё ради того, чтобы переспать со мной!

– Нет.

Я смотрела в его растерянное лицо и не могла поверить, что снова повелась на эту чушь. Снова поверила ему, и он снова меня обманул.