Книга Клад Василия Блаженного, страница 38 – Виктория Лисовская

— Да, конечно, дома. А почему ты шепчешь? Что-то случилось?

— Случилось, еще как случилось? Я быстро тебе скажу, пока Натан Юрьевич не слышит, — зачастила Марианна.

— Наш декан? А в чем дело?

— Короче, вчера я до тебя не дозвонилась, предупредить хотела. Вчера к декану приходил очень странный посетитель, дедок такой седой, но с военной выправкой, весь в черном.

— И что?

— Да не перебивай ты меня. Так вот, этот старик с деканом по поводу тебя долго разговаривал. Я всех подробностей не слышала. Я оставила дверь приоткрытой, когда он пришел. Но потом Натан Юрьевич заметил, что я подслушиваю, и отослал меня с документами в бухгалтерию, — рассказывала Марианна.

— А при чем тут я? Я никакого старика в черном не знаю! — удивилась Лена.

— Очень подозрительный старикан, очень. Он, когда пришел, так на меня взглянул, что прямо мороз по коже. Я ему: «Вы не записаны», а он на меня так зырк, и к декану нашему. И сразу: «Елену Синицкую знаете?»

— А Натан Юрьевич что?

— Он сначала громко спросил, кто он и по какому поводу, но тот какую-то ксиву ему показал, и наш декан сразу остыл. Ой, Лена, я тебя предупредить хотела, вокруг тебя какие-то странные дела творятся. Чувствую я, не к добру это. Если ты во что-то ввязалась криминальное, то завязывай давай, — Марианна Владимировна громко вздохнула. — Ладно, мне пора. Если еще что-то узнаю, то скажу тебе. Пока.

Лена нажала на трубке отбой и крепко задумалась, во что же она все-таки ввязалась или во что ее ввязал следователь Яшин.

* * *

А следователь Яшин тоже не терял времени даром. Он приехал в морг к знакомому судмедэксперту Пряникову.

Худой, как спичка, и прожорливый, как стадо бизонов, Гриша Пряников как раз в комнате для отдыха наливал чай в грязную эмалированную кружку с поцарапанной ручкой.

— Здорово труженикам морга, — с улыбкой поприветствовал приятеля Яшин.

— Здоровее видали, — хмуро ответил Гриша, прихлебывая чай из кружки. — Чай будешь? Али чего покрепче?

— А… наливай чайку! Ну, как дела? — спросил Яшин, добавляя в чашку две ложки сахара.

— Тебя мои личные дела интересует или что-то конкретное? — грустно осведомился Пряников.

— Конечно, твои личные, куда я без них?! А конкретно, как там наш клиент Степан Юрьевич Коломийцев поживает?

— Ну, предположим, он уже давно как не поживает, а во-вторых, я все написал в медицинском заключении о смерти, а в-третьих, это уже не ваш клиент, а тем более не наш, — также хмуро ответил эксперт.

— Так, во-первых, понятно, что он умер, во-вторых, кроме чтения заключения я хотел с тобой напрямую о Коломийцеве побеседовать, а в-третьих, как это — не наш и не ваш клиент? А чей же тогда? — удивился Володя.

— А тебе еще не сообщили? Пока ты по командировкам катался, тело Коломийцева забрали.

— Куда забрали? Кто забрал? Я не понял, — стукнул кулаком по столу Владимир.

— Забрали еще позавчера, очень серьезные люди пришли, показали начальству нашему постановление и труп забрали, — откусывая печенье, спокойно сообщил Пряников.

— А почему мне ничего не сказали? Что за безобразие?! Это мое дело, это мой труп! — бушевал Володя. Он даже встал с места и принялся ходить по комнате. — Я сейчас к вашему Владилену пойду ругаться! Как он позволил?! Что за ксивы, что за люди?!

— Смешались в кучу ксивы, люди, — ухмыльнулся Гриша. — Дело, может, и твое, а труп — не твой, ты же жив-живехонек!

— Очень смешно, я пошел разбираться! — Яшин направился к выходу. — Спасибо за чай.

— Подожди, торопыга. Я чего сказать еще хотел. Пока клиента не забрали нашего, я еще кое-что нашел, что в заключении дописать не успел.

— Говори давай, не томи, что там? — взмолился Яшин.

— Говорю-говорю. Короче, кроме яда, о котором уже было сказано, кстати, яда неизвестного и очень сильного, я еще кое-чего нашел. Правда, не свеженького. Смотри сюда, я успел сделать фото, пока жмурик еще тут у нас лежал.

Гриша поднялся, вытер руки о полотенце, открыл ноут и покликал мышкой.

— Вот, гляди. Когда я проводил вскрытие вашего Коломийцева и нашел этот странный яд, то обратил внимание на его правую руку, на ожоги на ней. Как я уже сообщил, у него был порез-царапина на указательном пальце, именно через эту ранку отрава и попала в организм. Но это не все. Мне очень не понравились его ожоги, точнее, они показались мне странными. Я провел осмотр его рук через фильтр ультрафиолетового излучения. Вот что получилось, — произнес эксперт.

Яшин придвинулся к ноуту и увидел снимок руки покойника. Бледно-голубым цветом были отмечены какие-то странные пятна на кончиках пальцев и на ладони Коломийцева.

— Что это? — спросил Владимир.

— Вот именно, что это такое?! Я медэксперт, мое дело — трупы вскрывать, в мертвецах ковыряться, а работа следователя — объяснять, что с ними произошло.

— Я прекрасно знаю, в чем состоит работа следователя, я спрашиваю, что за пятна на руках у Степана Коломийцева? — возмутился Яшин.

— Я могу только предположить. Подчеркиваю, это только мое предположение. В заключении этого нет. Это что-то типа пыльцы или другого биологического материала, который, как тонкая пленка, покрывает его пальцы.

— А что за пыльца? — поинтересовался Яшин.

— Извини, но я не знаю, какому растению она принадлежит.

— Она ядовитая? — немного подумав, спросил Яшин.

— В этом-то и дело! Еще какая ядовитая, во всяком случае, была ядовитой примерно лет пятьсот назад, — сняв очки и почесав переносицу, сообщил Гриша.

— Пятьсот лет назад? Как это?

— Ну, может, не пятьсот, а где-то около того — я же не историк. По проведенным анализам, эта пыльца по токсичности была сопоставима с ядом гремучей змеи, но, повторюсь, это было где-то пятьсот лет назад. За прошедшие века она стала безопасной. И я думаю, притронувшись к источнику этой пыльцы, наш друг Коломийцев и получил эти слабенькие ожоги. А несколько веков назад он бы быстро протянул ножки. Как-то так выходит. Один раз ему повезло, только обжегся слегка, а второй раз Степан все-таки сунулся, куда не следует, — поучительно поднял палец вверх Пряников.

— Гриша, скажи мне вот еще что: а эти ожоги свежие? То есть он их получил тогда же, когда и уколол указательный палец?

— Нет, друг мой Вовка. Этим ожогам — дня два-три, максимум неделя, и где он токсичную эту бяку нашел, я тебе тоже не скажу. В Москве и Подмосковье ничего подобного не растет. Возможно, в джунглях Южной Америки что-то такое водится, я без понятия.

— Ну что ж, спасибо и на этом. Ты говорил кому-то об этой находке? В заключении о смерти этой информации нет. — Володя снова плюхнулся на стул.