Книга Та, что приходит ночью, страница 15 – Дельфина Бертолон

Всю ночь мне мерещилась люстра. Как только я закрывал глаза, она словно вспыхивала передо мной. Мне казалось, что я вообще больше не смогу спать; всем известно, что лишение сна сводит с ума – была даже такая пытка. Когда же я наконец уснул, мне снилась Жанна, танцующая на натёртом паркете гостиной. Такая маленькая, беленькая, румяная, грациозная – а за ней тёмный лес с огромными деревьями.

Я проснулся, задыхаясь, как будто невидимая река хотела поглотить меня.

Надо найти Лили, так больше невозможно. Понятно, что она что-то знает. Почему она не хочет об этом рассказывать, неясно, но она определённо что-то знает.

На неделе пойду её искать. Кабриер – не Нью-Йорк: думаю, найти её будет несложно.

Среда, 26 июля 2017 г.,

15 часов 23 минуты.

Переменная облачность.

Утром, когда было ещё не очень жарко, я оседлал свой «винтажный» велосипед и двинулся по дороге в город. Спал я плохо, но на моё самочувствие это не повлияло. Не знаю, работа ли придала мне сил или ожидание встречи с Лили, хотя я этой встречи и опасался, учитывая, как мы расстались в прошлый раз.

Я всё крутил и крутил педали. Наконец я увидел указатель «Кабриер», въехал в городок и почти сразу увидел почту. Я прислонил велосипед к стене, пристёгивать его не стал. Я понюхал подмышки – спасибо спортивному дезодоранту, который мне всучила Софи!

Раз, два, три, смелее!

Войдя, я подумал сначала, что там никого нет. Я кашлянул, немного пошумел. Никакого результата. Я раскашлялся сильнее. Наконец появилась дама, брюзга лет шестидесяти. Ей даже не надо было открывать рот, чтобы я это понял: кислая мина и крашеные рыжие волосы. Она взглянула на меня, совершенно не удивившись незнакомому лицу, и буркнула:

– Через пять минут закрываемся.

Я взглянул на часы: 11 часов 15 минут.

– Я ищу Лили.

– Лили? Её нет.

– Она пошла обедать?

– Я же сказала, через пять минут закрываемся.

– Ясно. А потом?

– Через пять минут закрываемся. Больше не откроемся.

– Может быть, вы знаете, где она живёт? Мне очень нужно с ней поговорить!

– Мы не даём частной информации.

Тут вошёл молодой человек с посылочной коробкой под мышкой. Лет тридцати, растрёпанные каштановые волосы, джинсы, чёрная футболка с надписями. Вот у него-то был вид вполне нормальный. Он улыбнулся, проходя: «Привет!», я улыбнулся в ответ.

– Как дела, Брижит? – весело обратился он к даме-ворчунье.

– Если бы ты не заявился в последнюю минуту со своим дурацким пакетом, всё было бы прекрасно. Давай сюда.

– А вы закончили? – он неуверенно посмотрел на меня.

Брижит – наконец-то! – соизволила пожать плечами.

– Нечего заканчивать: он просто ищет Лили.

Молодой человек подмигнул мне:

– Через полчаса встретимся в баре.

– В каком?

Он захохотал так, как будто лучшей шутки никогда не слышал.

– Приятель, здесь всего один бар. Ты его обязательно найдёшь!

Брижит бросила на него недобрый взгляд, как будто он раскрыл врагу секрет атомной бомбы. Я поблагодарил своего спасителя, пока Брижит неохотно паковала его посылку. Чтобы скоротать время и найти знаменитый бар, я решил пройтись по городку. Он был действительно симпатичный, с остатками римских построек, с красивой церковью, родником, современными детскими и спортивными площадками. Сейчас они были пустынны, словно детей здесь вовсе не было. На узких улочках пышно разрослись глицинии. И названия такие милые: улица Любви, улица Влюблённых… Я набрёл на дом престарелых и спросил себя, не здесь ли доживал свой век старый мсье Фраше… Между тем дело шло к полудню, и я решил идти в бар, который действительно нашёл быстро – он назывался «Модерн», здесь это казалось забавным. Городок мне понравился: такой приятный и спокойный.

Я вошёл в бар. Справа находилась детская игровая. Слева – окошко, в котором можно было приобрести лотерейный билет. В глубине – блестящая стойка, перед ней три старичка. Посередине несколько пустых столиков, над ними длинный ряд таблиц «Французских лотерей», показывающий, что и в этой глуши можно выиграть 724 евро в «Бинго» или 530 евро в «ЕвроМиллион». Бармен был нестарый, по возрасту как папа или чуть больше: атлетического сложения, вроде кинозвезды Джорджа Клуни – слишком хорош, чтобы держать бистро в таком глухом углу. Я хотел выйти, но он улыбнулся, и я почувствовал себя увереннее.

– Что тебе подать?

– Кофе, пожалуйста. Двойной.

Он кивнул и повернулся к кофемашине.

– Садись где хочешь, места полно.

Я сел за столик лицом к двери. Я пил кофе маленькими глоточками. Внимательно изучив суммы выигрышей среди местных жителей и туристов, я пожалел, что не захватил с собой записную книжку.

Я уже начал терять надежду, когда наконец появилась Лили, в форменном жилете поверх синей рубашки, в джинсах, в плетёных сандалиях, с волосами, завязанными в высокий хвост. Увидев меня, она удивилась:

– Что ты здесь делаешь?

– Хочу поговорить с тобой.

Она по-свойски махнула бармену: «Как обычно!» – и села передо мной.

– Ты хотел со мной поговорить или ты хотел меня видеть?

Я почувствовал, что покраснел до ушей.

– И то, и другое…

Она задорно улыбнулась.

– Я всегда за честность, Мало.

– Отлично, я тоже!

Она не знала, сколько правды в моих словах… Бармен принёс ей свежевыжатый апельсиновый сок со льдом и с соломинкой в разноцветных полосках, похожей на её ногти. Он погладил её по спине, и этот жест показался мне странным. Но Лили, видимо, считала это нормальным. Клуни или не Клуни, но этот тип не мог быть её бойфрендом: он был по крайней мере раза в два старше! Она пила сок и пристально смотрела на меня большими зелёными глазами. Я начал понимать: пора идти в атаку или она заскучает. Я перестал думать о «голливудском бармене» и перешёл к делу.

– Помнишь эти истории моей сестрёнки про воображаемую подружку? Стало хуже. И у меня уже начинает крыша съезжать.

Она удивлённо подняла брови.

– Вот даже как?

– Я хочу сказать, что тоже чувствую, что в этом доме что-то не так. А когда я спросил тебя про Полину, ты так отреагировала, что я понял, что ты что-то знаешь.

Она бросила взгляд в сторону бара, потом наклонилась ко мне со словами:

– Это долгая история. И потом, честно сказать, я не так уж много знаю. На самом деле никто толком ничего не знает.

– И всё-таки?

Моя улыбка её немного успокоила. Клуни принёс огромный бутерброд, разрезанный пополам, на старинной фарфоровой тарелке с цветочками, из тех, что так нравятся Софи.