Онлайн книга «Капсула бессмертия»
|
– Нет. – Просто… вы мне одного моего знакомого напоминаете. Мы с ним переспали в отеле на час. Мне плохо стало, а он сбежал. Представляете? Герман огляделся по сторонам. На задних сиденьях все спали, никто не мог их слышать. – Мне очень жаль, – сказал он, – что я на него похож. – Да ладно. Вы бы тоже сбежали… Алиса, – представилась бойкая особа. – Герман. Она поправила воротничок его гавайской рубашки и сняла пылинку с писательского кардигана. – Хотите в туалет вместе зайдем? Третьяковский обмерил ее холодным взглядом инквизитора. Это было совершенно непроизвольно. – Я с девушкой. – Ах, с девушкой. Ну, ладно. Дверь уже открылась, показался дайвер – краснота с шеи перебралась на жабры. Он тяжело дышал и водил мутными глазами: одутловатый бычок, плывущий среди экзотических рифов. Поглядел на девушку, дыхнув винным жаром, – видно, слышал их разговор. Потом воинственно протиснулся через Германа. Алиса между тем уже скользнула за дверь. – Постойте, – очнулся Третьяковский, но было поздно: момент упущен – occupied. Темный теплый воздух выдохнул в лицо из раскрывшихся дверей аэропорта Даболим. Они прилетели на Гоа в 2.30 ночи – восьмичасовой перелет плюс два с половиной часовая разница. – Чувствуешь запахи? Как я тебе завидую, Гермашечка, что ты тут первый раз. Надю, как мухи сахар, облепили маленькие индусы. – Кэн ай хэлп ю. – Ю нид самсинг? – Такси? – Ноу, ноу. Вы ар лоукал. Здесь ее белый костюм выглядел крайне уместно – одежда плантатора, которую так выгодно оттеняют темные пятна местного населения. Она катила кейс, ни на кого не глядя, набирая чей-то номер на своем позолоченном Vertu. – Конечно, Баблу ни хрена не приехал. – Недовольно, но без злобы, цокнула. – Они тут все такие. Дети, честное слово. Герман огляделся. В воздухе действительно густо пахло чем-то маслянистым и незнакомым. Кожа стала влажной, но дышать было легко. Повсюду расхаживали деловые темнокожие граждане, похожие на обуглившихся жителей Геленджика. В Геленджик они почему-то ездили с Катрин в свое первое путешествие. Ей показалось, что это будет как в песне про замечательного мужика, которую она бесконечно напевала. Герман вспомнил вид на горы из их номера, прозрачный тюль и старое желтое хлопчатобумажное покрывало с коричневым узором из дубовых листьев. Катрин, вдруг превратившись из деревенской простушки в столичную штучку, издевалась над всем вокруг: совковый санаторий, облупившиеся памятники, шашлычники, с котороми она фотографировалась. Герман изнывал, придавленный тоской, жаловался на жару и забитый пляж, жалел, что они не на Гоа, которое как раз становилось культовым местом. То были редкие моменты безмятежного счастья. – Хэллоу, Баблу, – громко и с наслаждением комкая английский, выговорила Надя. – Вэар ар ю? Ви ар ин аэропорт. О’кей. – Она иронично закатила глаза. – Ноу проблем. – Нажала отбой и выразительно посмотрела на Германа. – Что и требовалось доказать. Вместо Баблу будет его брат. У Баблу машина сломалась. Пока они ждали, Надя рассказывала о простых индусских повадках: они хорошие друзья, живут в единении с природой, но ссориться с ними нельзя – иначе нападут все вместе и побьют палками. Кажется, она и сама мгновенно опростилась. Села белой юбкой на грязный поручень. Гладила рыжую блохастую собаку, сонно подошедшую к ним. – Смотри, какие у нее глаза красивые. Ты кто? Тебя как зовут? Пес уже чуть ли не лизал смоченное артезианской водой дорогое лицо. – Не боишься чем-нибудь заразиться? – осторожно спросил Герман, прочитавший в журнале «Домодедово» из кармана впередистоящего сиденья заметку о том, что гоанские микробы вызывают диарею. – Ты что? – Надя смерила его серьезным взглядом. – Тут вообще нельзя ничего бояться. Если будешь бояться, сразу заболеешь. Мысли материальны. Желать никому зла нельзя. Очень быстро колесо сансары вертится. Герман кивнул. Это он уже где-то слышал. Попытавшись расслабиться, присел на липкий поручень рядом с ней, немного почесал кедом собачонку, разглегшуюся на теплом асфальте. Вскоре подъехал брат Баблу, Бабар, степенный лысый, маленький и почти совершенно черный индус с пузом и тонкими ручками-ножками, на которые пластилина не хватило. Даже Надя была на голову выше. Бабар с большим чувством достоинства раскланялся, потом коротко сообщил: – Баблу из ил. После чего вцепился в кейс одной рукой, в сумку NBA другой и, не пискнув, закинул их в багажник. Надя села впереди. Герман влез на раскаленное заднее сиденье. Машина была годов 80-х, без кондиционера. На дороге кричали, сигналили, везде мелькали огни ехавшего сразу во всех направлениях транспорта. Хорошо выспавшаяся Надя без конца трещала с почти не улыбавшимся, сурово бормочащим что-то в ответ Бабаром. «Вот я и в Индии», – подумал Герман, глядя на уплывавшего назад моторикшу. – Ну, что? Нормально? Герман огляделся. Это был бамбуковый гестхаус с большой двуспальней кроватью по центру. Дверь с постером Ганеши вела в душ и туалет. У окна стоял стол и стул. На полу – циновка. На стене кондиционер. – А змеи не проберутся? – уточнил Пророк. Надя улыбнулась. – Если ты не будешь о них все время думать – не проберутся. Герман сел на жесткую кровать. Немного попрыгал. Она выбрала номер с двуспальной. Это что-нибудь да значит. – Тогда нормально. Если все время думать о ее лобке, значит, все получится! Так действует метод превизуализации, обратный методу не-думания о змее. – Итс гуд. – Надя обратилась к пожилой женщине, завернутой в сари, у двери. – Вы тэйк ит. Женщина вдруг искренне закивала, заулыбалась и исчезла, показав два стертых, как у бегемота, клыка. – Хорошая, – оценила хозяйку Надя. – Что скажешь? Она прошлась, подошла к кровати и обессиленно села рядом с Германом. – Отлично, – выдал Герман. – Только то что надо. Ничего лишнего. – Я тебе говорю, тут это во всем. Изи гоинг. – Да, стиль минимализм. Тебе самой-то нравится? – Он провел рукой по ее спине, от лопаток до талии. – Главное, что океан близко. И лав тэмпл за углом. Ты туда должен ходить – каждый вечер в семь йога для начинающих и другие практики. Запомнишь или тебе записать? Третьяковский улыбнулся. – Запомню, – и помолчав, добавил: – Может, полежим немного? Надя вскочила как ужаленная. |