Онлайн книга «По ту сторону жизни»
– Сам разбирайся. Это твои люди. – С теми, которые из-под расстрела, – могу. А которые с «Оборотнем» ушли, с ними как быть? Лаврентий Павлович недовольно поморщился: – Задал ты мне задачку… Теперь мне из-за тебя целые армейские операции придётся затевать – ловить, кого ты упустил. Там-то они хоть лишнего не сболтнут? – Не должны. Если «Оборотень» узнает, кто они на самом деле и кому служат, они пяти минут не проживут. Так что будут молчать! Это в их интересах. – Ну, спасибо, успокоил… Ладно, постараюсь я добыть твоих бойцов. – Лучше живыми. – А вот это не обещаю – местные кадры шибко на «Оборотня» злы и с его людьми церемониться не станут. Ладно, иди. И скажи пусть ко мне дежурный офицер зайдёт… Дверь закрылась и открылась. – Товарищ министр… – Не ори, не на плацу. Полковника Милованова ко мне, срочно. Где он там у тебя? – В приёмной дожидается. – Зови. – Товарищ Берия… по вашему приказанию… – Дверь поплотнее закрой… Вот так… Теперь садись, Сергей Сергеевич. Сюда, поближе. Догадываешься, зачем пригласил? – Так точно! – Что у тебя нового по «Оборотню»? – Всё в порядке – перешёл за запасную базу. Потерь нет. Мы его заранее предупредили о начале операции и коридор обеспечили. А бежавшие зэки – ну, вы, наверное, о них слышали, которые конвой порезали и в лесу скрывались… Лаврентий Павлович кивнул. – Они удар на себя приняли, облаву оттянув, как «Оборотень» и предполагал. Так что всё прошло штатно. Очень удачно сложилось. – Люди «Оборотня» ничего не заподозрили? – Никак нет. Всё прошло как надо. Сейчас они на дальней базе отсидятся, а через две недели, когда уйдут войска, вернутся на место. Лаврентий Павлович удовлетворённо хмыкнул. – Передай «Оборотню» что ему присвоено внеочередное звание – хорошо работает. Надо бы подумать о представлении его к Герою. Сколько он бандитов помог обезвредить? – Шесть отрядов, которые к нему примкнули, а после были выявлены и уничтожены. Кроме того, ликвидировано девятнадцать бойцов его отряда из наиболее агрессивных. – Это хорошо. Пусть новых под себя набирает. И отряды формирует. Так будет лучше, чем если ловить весь этот бандитский элемент поодиночке. Молодец «Оборотень», на блюдечке их нам приносит… Утечки через местные органы МГБ и милиции быть не может? – Исключено, по «Оборотню» они ничего не знают, считая его удачливым бандитом. – Руководство МГБ? – Как вы приказали – не в курсе. Вся оперативная информация замкнута на четырёх человек, включая вас. Связь идёт обезличенно через тайники. Для близких и друзей майор Михайлов умер два года назад – погиб при выполнении служебного долга на территории Польши. Тело в закрытом гробу передано семье и захоронено на кладбище по месту жительства его жены. Так что все связи оборваны. – А если местные до него доберутся? Через нашу голову? Он ведь им там как кость поперёк горла. Мы же за него им выговоры чуть не каждый месяц в личные дела пишем. – Никак нет. Вести по нему самостоятельные действия без одобрения Москвы местному МГБ и милиции запрещено, в связи с тем, что дело находится на особом контроле. Все планы они согласуют с нами, а мы либо отменяем их, либо ставим в известность о деталях операции «Оборотня». Чтобы не вызывать подозрений «Оборотень» ведёт активную вербовку информаторов среди местного населения, которые якобы предупреждают его о возможных облавах. – Что с его легендой? – Поддерживаем – объявляем в розыск, развешиваем словесные описания, назначаем награду за любые сведения о местоположении его отряда… Периодически организуем нападения на работников милиции и органы местной власти. К сожалению, с жертвами. – В таком деле без потерь не обойтись. В боящегося крови борца за свободу никто не поверит… Что еще? – В настоящий момент идёт работа по налаживанию связей с иностранными разведками, с целью внедрения «Оборотня» в структуры эмигрантского подполья. Если это удастся… – Не если, а должно! Нам люди за кордоном теперь больше, чем раньше, нужны. Это прежде мы были союзниками, а теперь – враги! Держите меня в курсе. И вот что еще… Активизируйте работу «Оборотня» по представителям советской власти. Пусть будет больше крови! – Это повлечёт за собой лишние жертвы. – Лишних жертв не бывает, бывают ненужные. А эти – нужные! Нельзя приготовить яичницы, не разбив скорлупы! Победа не делается в белых перчатках… Организуй там что-нибудь помасштабнее – нападение на отделение милиции или на партактив. Сам подумай… Ему и нам теперь громкие дела нужны… Больше крови – больше веры… И вот что еще… Те два человечка из бежавших зэков – нужны они мне. Желательно живыми. – Но их исчезновение может вызвать подозрение. – А ты сделай так, чтобы не вызвало! Операцию организуй или в дозор их пошли. Придумай что-нибудь. Жду завтра с конкретными предложениями. – Есть! – Товарища Климентия ко мне. – Разрешите? – Проходи. Товарищ Климентий замер посреди кабинета, вытянувшись, как сурок подле норки. Потому что – рыльце в пушку. Берия встал, прошёлся вокруг него, внимательно всматриваясь в лицо. Остановился напротив, спросил, притворно улыбаясь: – Слушай, что там творится на границах – какие-то грабежи сберкасс, бои, погибшие бойцы. Что такое? Или я что-то перепутал? – Никак нет! В западных областях, особенно вблизи границ, в последнее время замечена резкая активизация бандформирований. – Какая активизация, мы покончили с ними еще год назад! – притворно всплеснул руками товарищ Берия. – Что происходит? Советский народ строит социализм, восстанавливает разрушенное войной народное хозяйство, а здесь какие-то бандиты! Кто такие, откуда? – Банда «Оборотня». – Какого такого «Оборотня»? Развели нечистую силу, хоть крестись! Подготовьте мне доклад с цифрами. Что-то неблагополучно в ведомстве товарища Игнатьева – столько жертв! Вот, – бросил на стол какой-то листок. – Только во время последней операции… сорок семь трупов. Там что, война? Сталинград? И этот… «Оборотень». Почему его не могут взять? Пятьдесят тысяч работников МГБ и милиции не могут выловить одного какого-то негодяя. Что это? Необходимо самым тщательным образом проанализировать работу МГБ и лично товарища Игнатьева. Когда я руководил Государственной безопасностью, такого не было! Что это – разгильдяйство, попустительство или что-то хуже? Надеюсь, вы понимаете поставленную задачу? – Так точно, – кивнул товарищ Климентий. – Я понял. |