Книга Подчинённая. Дилогия, страница 45 – Патрисия Грей

— Чё-то она прям совсем хорошая… — искоса посмотрев на меня, недоверчиво произносит Илонка. — Если не секрет, тебе сколько платят?

— Ну, ты и вопросы задаёшь…

— Слушай, а устрой меня, а?

— У нас вакансий нет таких, Илонк, — качаю головой я. — Разве что продавцы в салоны нужны. И айтишник ещё требуется. Но тебе ж это не подойдёт.

— Ясно… — печально вздыхает она. — А я тут замоталась носиться — фрилансила понемножку, а потом устроилась психологом в среднюю школу. Но там с сентября только работать буду. Пока перебиваюсь с хлеба на воду, как говорится. А ты там кем работаешь?

— Помощницей руководителя.

— Это как? Секретарём, что ли?

— Ну да, вроде того.

— И так выглядишь?! — офигевает она.

А потом прищуривается и, хитро на меня глянув, тихо произносит:

— У тебя мужик, что ли, появился?

— Ну, не без этого, да… — снова смущаюсь я.

— Это он тебе, что ли, дарит? — переходит Илонка на шёпот, — Да?

— Да, — улыбаюсь я.

— И квартиру подарил? — выпучивает из без того большие глаза она.

— Да нет, ты что… — растерянно отвечаю я. — Снял просто.

— А-бал-деть… — покачивая головой, снова повторяет она. — Фига ты устроилась… А он — кто? Русский хоть?

— Русский, — усмехаюсь я.

— А чем занимается?

— Начальник мой, — тихо говорю я.

— Серьёзно?! — Илонка произносит это едва ли не шёпотом. — Фигасе, ты карьеристка, оказывается! А в институте, главное, такая скромняшка была…

— Да нет, Илонк… вконец смущаюсь я. — У нас любовь.

— Да ты что-о? — восхищённо тянет она. — А-бал-деть… Блин, везука тебе… — в голосе явственно звучит зависть. — А он, что — миллионер, что ли?

— Владелец компании. И её генеральный директор.

— Фигассе, ты рыбку поймала! — она хватается за голову и проводит ладонями по волосам. — Вот это да! Ты, наверное, теперь по салонам красоты ежедневно ходишь, да?

— Зачем каждый день-то? Мне ж не шестьдесят.

— И шоппишься постоянно?

— Ну, бывает иногда, да.

Илонка ошеломлённо качает головой.

— С ума сойти… И квартира крутая?

— Квартира, да, крутая, — с улыбкой говорю я. — Вид из окна просто — сказочный! На парк, на…

— А мужику твоему сколько? — нетерпеливо перебивает она. — Папик?

— Ну, почему "папик"? — обижаюсь я. — Ему чуть больше тридцати.

— А чего ты на автобусе ездишь, раз он такой крутой? — удивляется она. — Чего он тебя не возит? Или машину не подарит?

Что-то она совсем разошлась…

— Илонк, — хмурюсь я. — Ну, угомонись ты уже. Мне до работы две остановки ехать. А для машины у меня прав ещё нет. Он меня с работы часто домой отвозит. А на работу я обычно так — либо на автобусе, либо такси вызываю, когда опаздываю.

— Замуж-то зовёт?

— Пока нет, — смущённо улыбаюсь я. — Он вообще — закоренелый холостяк.

— Но у вас всё серьёзно, да?

— Ну, как видишь, — говорю я. — Обо мне заботится, да.

— А ты? — любопытство её просто распирает. — Влюблена в него?

— Как кошка, — улыбаюсь я. — Час его не вижу — уже скучаю безумно.

— Охренеть… — только и повторяет она. — Охренеть…

Я киваю в сторону подъезжающего автобуса:

— Мой, Илонк.

— И мой! — радостно восклицает она. — Ты на нём ездишь?

— Ну да, на этом, и ещё несколько тоже в ту сторону идут.

— Пойдём тогда, — призывно кивает она на автобус и направляется к нему.

Открываются двери, из центральный дверей выходит пара человек, а мы заходим в переднюю дверь. Я прикладываю к турникету карточку и, прокрутив круглую планку, прохожу в салон. Илонка идёт следом. Она меня уже порядком утомила своими реакциями, но осталось потерпеть всего две остановки. Она, в общем-то, девчонка хорошая и понять её можно, но чувство такта — это явно не её сильная сторона. Вообще, близко мы не дружили. Так, общались иногда. Помогали друг другу на лекциях и семинарах. Она больше дружила с Катюхой Нестеровой.

— Как у Катьки-то дела? — спрашиваю я, больше, чтобы тему перевести.

— Да у Катьки как? — усмехается она. — Как обычно. Связалась с каким-то алконавтом, из клубов теперь не вылезает. Иногда вместе тусим, но чаще она с ним и его компанией. Мы немного повздорили на прошлой неделе.

— А чего случилось?

— Да… — она машет рукой. — Парень её ко мне по пьяни кадриться стал. Прикинь? Причём, я ему глазки вообще не строила. Он даже не в моём вкусе. Волосатый такой, фу. И строит из себя постоянно крутого перца. Знаешь, такой весь на понтах. Было бы с чего! — она презрительно фыркает и сразу же хмурится: — И чё-то стал меня за жопу хватать на танцульках, а она из туалета пришла и увидела. Психанула. Обиделась. Ну, вроде помирились немножко, но она всё равно ещё на меня дуется. Я ей говорю — "На парня своего дуйся! Я-то здесь причём?". А она не верит. Ну… Ты ж её знаешь… Она ж ревнивая, ппц. Да лан, нормально всё будет. Уже по телефону общаемся потихоньку. Слушай, я чё спросить-то тебя хотела — а ты давно с ним?

— Месяц.

— Месяц? — выпучивает глаза Илонка.

— Ну, да. Я сначала в другой фирме работала недолго. Младшим эйчаром. Но там сократили. И я вот нашла себе работу в другой компании.

— Ты в ней всего месяц работаешь? — вконец офигевает она.

— Да, Илон, да, — уже чуть раздражаюсь я. — Месяц.

Безумно радуюсь, что ехать вместе с ней мне осталось всего-ничего.

— Чё ты злишься-то? — обижается она.

— Да я не злюсь… — оправдываюсь я. — Просто ты меня вообще засмущала.

— Слушай, я пять лет училась с девчонкой, которая, ты уж меня прости, ходила в дешманских шмотках, никаких украшений не носила и которая иногда у меня деньги на обед одалживала! Ну, ладно-ладно, друг у друга одалживали. А я теперь я вижу красотку ухоженную, с крутой косметикой, с причёской отпадной, в офигенном просто костюме, в золоте всю, с шикарными сумочкой и телефоном! Как ты думаешь, я немножко удивлена?

— Похоже, что не немножко, — усмехаюсь я.

— Конечно не немножко! Я в ахуе просто, если уж совсем честно! Кому рассказать — с ума сойдут!

Мда. Похоже теперь весь курс об этом узнает…

— И это всё — за один месяц? — продолжает офигевать Илонка.

— Да, Илон, да.

— Он, походу, в тебя просто по уши втюрился… — качает головой она. — Слушай… а вы это… как с сексом-то? Огонь?