Книга Жало белого города, страница 84 – Эва Гарсиа Саэнс де Уртури

– Не может быть, – тихо проговорила она.

– Что случилось, Эсти?

– Не может быть, – повторила она. Руками, обтянутыми перчатками, взяла голову лежащего человека и повернула ее, чтобы рассмотреть затылок.

На затылке, лежащем на земле и не присыпанном мукой, ясно виднелось вытатуированное слово «эгускилор».

– Это брат! – крикнула Эсти, наклонилась и обхватила его руками. – Это же мой брат!

Крик пронесся над нашими головами. Вокруг оцепленного пространства послышались и другие голоса: люди кричали от ужаса и неожиданности.

Я схватил Эсти за руки, стараясь ее сдержать.

– Мы пока не знаем, Эстибалис. Пока не знаем. Возьми себя в руки; это труп, мертвое тело. Нужно дождаться судью и судмедэксперта.

– Это он, Унаи! Это он! Ни у кого нет такой татуировки, это мой брат, – вопила Эсти. Она принялась целовать его в лоб. Ее слезы смешивались с мукой, покрывавшей мертвое лицо.

– Эсти, отойди от него. Ты оставишь на теле свои следы. Идем, я с тобой, – прошептал я ей на ухо, стараясь оторвать ее от тела. – Давай же, Эсти. Посмотри на меня. Дыши глубоко.

Я заставил ее посмотреть мне в глаза и дышать вместе со мной. Мы оба не замечали, что люди вокруг нас поднимают мобильные телефоны над головой и делают фото, которые через несколько секунд облетят весь мир.

Мы словно оказались внутри реалити-шоу. Или были подключены к камере, которую невозможно выключить.

Вскоре пришел судья Олано; зарегистрировал смерть мужчины и женщины, также усыпанной мукой. Появилась суд-медэксперт, зарегистрировавшая подробности смерти, которые на первый взгляд выглядели так же, как в предыдущих случаях, за исключением муки, запорошившей лица.

Я усадил Эстибалис в один из наших автомобилей. Взгляд у нее был безумный, она не могла ответить ни на один из моих вопросов.

Я позвонил ее парню, обрисовал ситуацию, и он за ней приехал.

Я готов был уже покинуть это проклятое место, ускользнуть от взгляда бронзового гиганта, когда позвонил мой брат.

Мне не следовало отвечать в такой момент, я не должен был эмоционально реагировать, но мне нужна была твердая опора, такая, какой всегда был для меня Герман.

– Только что увидел в «Твиттере», Унаи. Это и вправду брат Эстибалис? – быстро спросил он.

– Пока не знаем, Герман. Сейчас поеду вместе с судмедэкспертом в Баскский институт судебной медицины во Дворце правосудия. Там мы его и опознаем.

– Как Эстибалис?

– Думаю, возненавидит меня на всю жизнь. Я был уверен, что ее брат и есть убийца.

Герман, помолчав две секунды, ответил:

– Как ты сказал?

Я знаю, что сказал больше, чем позволяет работа, но это был Герман, черт побери. Мой брат.

– Мы оба понимаем, что я не должен тебе это сообщать, но так оно и было. Линия расследования привела меня к Энеко. Сейчас я уже и сам ничего не понимаю. Я в исходной точке, а Эстибалис никогда мне этого не простит.

Герман помолчал, стараясь осмыслить услышанное.

– Ладно, Унаи. Не отчаивайся, иди шаг за шагом, как учил нас дед. Каждый раз решай что-то одно и заканчивай этот гребаный день по мере возможностей. У тебя широкие плечи, ты выдержишь, о’кей?

– О’кей, – отозвался я, немного успокоившись.

– Знаю, что не должен мешать тебе своими проблемами, но беспокоюсь из-за Мартины. Сегодня утром она не пришла на обед и не отвечает на звонки.

– Если накануне она, как ты говоришь, ушла в загул, очень может быть, что сейчас она еще спит, – сказал я не слишком уверенно, но в этот миг меня любая тревожная новость выбивала из колеи. После шока, последовавшего после обнаружения тела Энеко, я не удосужился посмотреть в лицо убитой женщине.

– Это на нее не похоже. Может, конечно, загулять, но не до такой же степени. Слово свое она всегда держит. И я не представляю, чтобы она не просыпалась до шести вечера. Я был у нее, никто не открывает.

– Может, осталась ночевать у кого-то из наших… Она сегодня не работает? – ответил я, сглотнув. Я старался говорить так, чтобы не усиливать тревогу Германа, чтобы в моем голосе не чувствовалось беспокойство. Потому что такого не могло быть, это было слишком дикое предположение. Слишком… Нет, этого быть просто не могло.

– Мы взяли выходной. Может, ты и прав и она действительно осталась ночевать у Нереи. Не хочу больше тебя отвлекать. Звони, если понадобится отвести душу. Договорились?

– Так и сделаем. Сейчас еду во Дворец правосудия, туда привезут тела. Потом поговорим. – Я понял, что повторяюсь, говоря все время одно и то же. Мой уровень тревожности достиг опасной отметки девять баллов.

Через полчаса я встретился с судмедэкспертом в зале для вскрытий.

Тело Эгускилора лежало на столе из нержавеющей стали, все еще присыпанное мукой.

– А женщина? – спросил я, беспокойно оглядываясь.

– Ее еще не привезли, – ответила доктор Гевара, раскладывая на столике инструменты. – Займусь пока мужчиной.

Она принялась мыть из маленького душа голову Энеко. Мука постепенно сошла с лица и шеи, и я подошел как следует его рассмотреть.

– Я слышала, что это брат инспектора Руис де Гауны, – сообщила доктор, бегло взглянув на меня. – Вы можете это подтвердить?

– Да, это он. Даже сомнений никаких нет. У него есть характерная татуировка на затылке. Не могли бы вы приподнять ему голову?

Судмедэксперт взяла мертвого Энеко за шею и повернула голову. Заодно направила на затылок струю воды, и мы оба увидели вытатуированное слово «эгускилор».

– Ему тридцать пять? – спросила доктор Гевара.

– Да, боюсь, что он находился в числе тех, кто…

– Кто представлял собой возможную жертву, – закончила она начатую мной фразу.

– Скажите, доктор, тут те же признаки насилия, что и на предыдущих трупах? – Я попытался сосредоточиться, все время ожидая, что дверь откроется и в зал наконец-то доставят тело погибшей женщины.

– На первый взгляд похоже, что так. Взгляните, инспектор: маленькое входное отверстие на боковой стороне шеи, словно след от иглы. Придется провести ряд анализов, но, полагаю, результаты будут соответствовать все той же схеме.

– Очень может быть, что в крови убитого обнаружатся следы других наркотиков, – предупредил я. – У него были судимости за незаконный оборот, и вообще он был известен как большой любитель противозаконных веществ.

– В любом случае причиной смерти стали не они. Слизистые оболочки в горле распухли так же, как и у других жертв. Я не жду особых сюрпризов.

– Отец Энеко и Эстибалис недееспособен из-за болезни Альцгеймера, мать умерла, а еще один брат ушел из дома много лет назад, так что единственный его родственник – наша инспектор Гауна. Я позвоню ей и приглашу на официальное опознание.