Книга Родственные души, страница 26 – Холли Борн

– Почему каждый раз, когда я тебя вижу, ты оказываешься в горизонтальном положении?

Я прислушалась к ощущениям, которые он вызывал во мне, и села. Мое сердце забилось чуть быстрее, но это от неожиданности. Помимо этого… нет, все как всегда. И это хорошо. Очевидно, сработало мое прозрение:

– Какого черта ты здесь делаешь?

Я не забыла его отвратительную ухмылку и не горела желанием вести себя дружелюбно.

– Хотел спросить тебя о том же.

Ной показал на место возле меня:

– Не возражаешь, если я присяду?

Я покачала головой, и он сел. Не то чтобы близко. Скорее так далеко, что если бы он сел чуть подальше, то свалился бы в грязь.

– Я всегда сюда прихожу, – ответила я, все еще шокированная его неожиданным появлением. – Это мое любимое место в мире.

И повернулась, чтобы посмотреть на него. Задержала дыхание, убеждаясь, что мое тело ведет себя должным образом.

Ной смотрел на меня:

– Это так странно. Я тоже часто сюда прихожу.

Мы оба погрузились в задумчивую тишину.

– Где ты живешь? – спросила я.

– На Грин-Оук-драйв.

– Это же тут, за углом.

– А ты?

– Эш-роуд. – И добавила: – Мне кажется, об этой поляне знают только те, кто живет неподалеку.

Ной кивнул. Я рискнула еще раз взглянуть на него, уверовав в свою новообретенную силу. Он был все так же великолепен, даже несмотря на то, что оделся, явно не планируя кого-нибудь встретить: широкие джинсы с дыркой на колене и серый шерстяной джемпер, а его волосы растрепались и торчали в разные стороны.

Кто-нибудь другой выглядел бы на его месте неряшливо, но мне бы и в голову не пришло сказать так о нем. И тут я поняла, что тоже не ожидала никого встретить, и запаниковала. Не накрасилась, не помыла голову. Вырядилась в огромную толстовку с логотипом группы, которую боготворила в пятнадцать лет. Я тут же попыталась пригладить волосы пальцами.

Мы погрузились в тишину. Было неловко. Ужасно неловко. Наконец Ной нарушил молчание.

– Поверить не могу, что ты здесь, – глядя на меня, сказал он. – Это слишком странно.

Я никак не ожидала, что он решится заговорить со мной после тех слов. Может, сейчас, когда он с Порцией, они его больше не расстраивают. От этой мысли мне слегка поплохело. Прежде чем я обдумала свои слова, они произнеслись сами собой:

– Ной, мне правда очень жаль.

Он приподнял бровь:

– За что?

Слова продолжали литься из меня:

– Я поступила как сука. Обычно я не веду себя так. Никогда. Ладно, может, иногда. Но я не могу перестать думать о случившемся. И чувствую себя ужасно. Я не попросила прощения. А сейчас прошу. Прости меня. – Я задержала дыхание, ожидая его ответа.

Он посмотрел на город, простирающийся перед нами. Я почувствовала себя глупо. А еще осознала, насколько грязными были мои волосы.

– Это правда очень странно, – все еще сосредоточенно глядя вдаль, сказал он.

– Почему?

Когда он повернулся, я сполна ощутила мощь этих черных глаз. Он внимательно смотрел на меня, а я на него. Мое сердцебиение начало ускоряться, но пока обошлось без обморока.

– Странно потому, что я прихожу сюда, когда мне надо подумать. И последние пару недель я думал только о тебе.

Я сглотнула, не веря, что моя невинная прогулка вернула этого парня в мою жизнь. Так стремительно. Так быстро.

– На самом деле я пришел сюда очистить голову после вчерашнего вечера. У меня уже получалось не думать о тебе, пока я не увидел тебя на «Музыкальной ночи». Поэтому мне кажется странной сегодняшняя встреча.

Я продолжала молчать.

– Кстати, почему ты лежала на скамейке? – спросил он. – Знаешь, это не кровать.

Я улыбнулась:

– Мне было удобно.

– Я заметил.

– Я не ожидала кого-нибудь здесь встретить. Кстати, именно поэтому выгляжу так дерьмово.

Он снова уставился на меня, а потом очень медленно убрал прядь моих волос за ухо.

– Ты не выглядишь дерьмово.

Я покраснела. Не в силах справиться с напряжением, я отвернулась от него, чтобы посмотреть на городок и попытаться собраться с мыслями.

Снова воцарилась тишина. И все еще было неловко.

– Тот парень, с которым ты вчера танцевала…

Теперь мне казалось, что в его голосе появилась злость.

– Он твой бойфренд?

И тогда я расхохоталась:

– Что?

Какое-то время я не могла ответить, потому что продолжала смеяться.

– Ты это серьезно?

Ной явно был сбит с толку.

– Да. А что? Почему ты смеешься?

– Он не мой бойфренд. – Я покачала головой, пытаясь успокоиться. – Это Фрэнк. Честно говоря, если бы ты с ним познакомился, то сразу бы понял, что он не может быть моим парнем.

Ной все еще выглядел озадаченным.

– Почему?

Я откинула голову:

– Господи! Фрэнк вроде как полная моя противоположность. Наше общение ограничивается уроками английского, на которых мы подначиваем друг друга.

Но это не убедило Ноя.

– Я бы не сказал, что вы подначивали друг друга прошлым вечером, – произнес он сквозь сжатые зубы.

Я вспомнила танцы, которые видел Ной. Думаю, именно они вызвали подозрение, ведь он не знал, что мы просто дурачились.

Я пожала плечами:

– Мы просто танцевали. По правде говоря, обычно Фрэнк такую музыку не выносит. Так что прими это за комплимент.

А потом я вспомнила Порцию и возмутилась:

– И вообще, какое тебе дело до того, с кем я танцевала? Разве не был ты слишком занят, всасывая лицо той роскошной коровы, чтобы обращать внимание на что-то еще? Кстати, публичные проявления страсти выглядят не очень красиво.

Злость испарилась с лица Ноя, а на смену ей пришла губительная игривая улыбка.

Я же злилась:

– Что?

– Ты ревнуешь, Поппи?

Меня поймали с поличным.

– Заткнись! Ничего подобного! Просто мне не нравится, когда люди целуются и обнимаются при всех. Это отвратительно!

Я смерила его сердитым взглядом:

– Ты отвратителен!

Вместо того чтобы рассердиться, он пересел поближе ко мне. Я уставилась на уменьшающееся расстояние между нами.

– Думаю, ты ревнуешь.

– А я думаю, что ты потаскун.