
Онлайн книга «Записная книжка Дэша и Лили»
Я думал, Лили методичный и кропотливый пекарь. Но, к моему невероятному удивлению – и восторгу, – она оказалась совершенно другой: импульсивной, порывистой, смешивающей ингредиенты чисто интуитивно и по желанию. В ее хлопотах чувствовалась и серьезность – она хотела, чтобы у нее все получилось, – и некая игривость. Поскольку, в конце концов, это и была игра. – Хрум! – скормила она мне хрустящую рисовую печеньку. – Ам! – скормил я ей пирожное с банановым кремом. – Ням! – сказали мы в унисон, скормив друг другу с противня прикольные сливово-сырные печенья. Лили поймала на себе мой взгляд. – Что? – Твоя легкость обезоруживает, – признался я. – Ну… такой комплимент заслуживает угощения. Я обвел взглядом кучу противней с выпечкой. – У нас тут столько угощений, что хватит на все твое семейство. А это о многом говорит. Она покачала головой: – Нет. Я о другом угощении. О пище для ума. Не только ты умеешь строить тайные планы. – Ого! – Итак, что тебе нравится больше: сюрпризы или предвкушение? – Предвкушение, – ответил я. Но только Лили открыла рот, как я передумал: – Нет, нет, нет. Пусть это будет сюрприз. – Как пожелаешь, – озорно улыбнулась она. – Давай упакуем сладости, уберемся в кухне и продолжим шоу в другом месте. – Нас ждут младенцы, которых нужно поймать? – пошутил я. – И слова, которые нужно отыскать, – лукаво отозвалась она. Но больше ничего не сказала. Я приготовился к сюрпризу. Глава 20
Лили 31 декабря Вот представьте себе: У вас нет такого потрясающего друга, как Бумер, который может достать ключ от кулинарной студии. А вы более чем готовы с наслаждением накинуться на сокровища, сокрытые за дверью, открываемой этим самым ключом. Хрум! Ам! Ням! В обмен же на эту привилегию вы можете позвонить бабушке с прозвищем миссис Бэзил и горячо попросить ее раздобыть у кузена Марка ключ от совершенно другого королевства. Как вы поступите? Ответ очевиден: Достанете этот ключ. – Грязный приемчик, Лили, – проворчал Марк, стоя у входа в «Стрэнд». – В следующий раз обращайся ко мне лично. – Ты бы мне отказал. – Так и есть. Представляю, кем ты меня выставила перед бабушкой Идой. – Марк смерил взглядом беднягу Дэша, затем предостерегающе указал на него пальцем: – Ты! Чтобы без глупостей тут! – Какие глупости я мог, по-твоему, задумать, если понятия не имею, зачем мы сюда пришли, – ответил Дэш. – Книжный извращенец, – фыркнул Марк. – Благодарю, сэр! – просиял Дэш. Марк повернул ключ в замочной скважине входной двери, открыв для нас магазин. Было одиннадцать часов. По Бродвею потоком шли гуляки, с Юнион-сквер в двух кварталах от нас доносился праздничный шум. Тихий книжный – место нашего назначения – закрылся несколькими часами раньше. И открылся в новогоднюю ночь для нас и только для нас одних. Здорово иметь везде своих людей. Или здорово знать людей, которые могут позвонить кое-каким кузенам, напомнить им, кто оплатил их обучение в университете, и попросить о малюсенькой услуге для Медвежонка Лили. Мы с Дэшем вошли в «Стрэнд», а Марк запер за нами дверь. – За то, что я впустил вас в магазин, начальство потребовало от вас двоих участие в рекламных снимках: в футболках «Стрэнда», с фирменными пакетами в руках. Хотим извлечь выгоду из вашей славы, прежде чем таблоиды забудут о вас. – Нет, – мгновенно отреагировали мы с Дэшем. Марк закатил глаза. – Ну и дети пошли. Все им нужно задаром. Он подождал, когда мы передумаем. Подождал еще чуть-чуть. И, не дождавшись, махнул на нас рукой. – Лили, когда будешь уходить, закрой магазин, – сказал он мне, потом повернулся к Дэшу: – Только пальцем тронь нашу драгоценную малышку и… – Перестань сдувать с меня пылинки! – прорвалась наружу Визгля. Упс. – Все будет хорошо, Марк, – уже тише добавила я. – Спасибо. Пожалуйста, иди. Счастливого Нового года! – Не передумаете насчет рекламных снимков? – Нет, – снова хором ответили мы с Дэшем. – Похитители детей, – буркнул Марк. – Ты завтра придешь к нам на праздничный ужин? – спросила я его. – Утром возвращаются мама с папой. – Приду. – Он наклонился поцеловать меня в щеку. – Люблю тебя, малышка. – И я тебя. – Я чмокнула его в ответ. – Осторожней, а то станешь таким, как дедуля. – В таком случае, мне повезет, – отозвался он. Марк отпер входную дверь и вышел в новогоднюю ночь. Мы с Дэшем остались внутри, глядя друг другу в глаза. Совершенно одни на священной книжной земле, в преддверии большого праздника. – Что теперь? – улыбнулся Дэш. – Еще один танец? * * * В метро, по дороге от кулинарной студии до «Юнион-сквер» и «Стрэнд», в нашем вагоне играли мексиканские мариачи. Целая группа из пяти человек. Красивый усатый певец в сомбреро пел красивую песню о любви. Наверное, о любви – он пел на испанском, поэтому я не уверена (нужно учить испанский!). Две сидящие поблизости парочки под эту песню начали целоваться. Хочется думать, из-за романтичных слов песни, а не из-за того, что они не хотели платить dinero [37] музыкантам, идущим по вагону с шляпой для пожертвований. Дэш бросил в шляпу доллар. Я рискнула и подняла ставку: – Cinco [38] долларов, если разделишь со мной танец. Он пригласил меня на свидание в новогоднюю ночь. Меньшее, что я могу сделать, – пригласить его на танец. В конце концов, кому-то нужно сделать следующий шаг. – Здесь? – ужаснулся Дэш. – Здесь! Рискнешь? Он покачал головой. Его щеки залил яркий румянец. Сидящий в углу бродяга крикнул: – Да потанцуй уже с девушкой, дурень! Дэш взглянул на меня. Пожал плечами. – Что ж, плати, дамочка. Я бросила в шляпу музыкантов пятидолларовую банкноту. Группа заиграла с удвоенной энергией. В воздухе остро чувствовалось всеобщее ожидание. |