Книга Сломленный рыцарь, страница 39 – Л. Дж. Шэн

Джефферсон снова проигнорировал его. Наши ладони все еще соприкасались, и я не спешила убирать свою.

– Я Поппи! – Девушка Найта заговорила со своим опасно-мягким британским акцентом, протягивая руку Джефферсону. Он отвернулся от меня, его лицо озарилось, когда он увидел ее.

– Обожаю твой акцент.

– А я обожаю твою бабушку с дедом! Я помогаю им уже три месяца. В основном по выходным. Жалко, что мы не столкнулись раньше.

Она была готова буквально продать его мне, указав, насколько он привлекателен.

– Я обычно помогаю им в будни. Я даю акустические концерты для собак. Это не так тупо, как звучит, честно.

– Сомневаюсь, – проворчал Найт.

Поппи ударила его локтем по ребрам. В моей голове появилась гифка, где Майкл Джексон ест попкорн. Я подавила улыбку. Это было весело.

– Это совсем не звучит глупо. Как бы было круто, если бы ты приходил и по выходным, – промурчала Поппи, ее взгляд скользнул по мне.

– Может, когда-нибудь приду.

– Я ее парень, кстати, – Найт влез в их обмен флиртом, предлагая Джефферсону свою огромную ладонь.

Джефферсон рассмеялся и пожал руку.

– Ничего не имею против, чувак. Вообще-то, я пытаюсь привлечь внимание Луны.

Он повернулся ко мне.

– Ты тоже ходишь сюда по выходным?

Челюсть Найта сжалась.

– Обычно да. Но сейчас я учусь в Северной Каролине, Аппалачский.

– Как жаль.

– Но у меня все еще зимние каникулы.

Джефферсон приложил ладонь к груди, а другой кулак поднял в воздух.

– Мы должны принять конечное разочарование, но никогда не потеряем бесконечную надежду.

– Да вы хорошо знакомы с Мартином Лютером Кингом, сэр. – Я улыбнулась.

Найт закатил глаза.

– Очень тонко, бро.

Поппи прикусила нижнюю губу, внимательно наблюдая за нами. Конечно, она будет счастлива, если мы Джефферсоном уедем в закат вместе; тогда она заберет Найта себе. Насколько мало она знает. У меня нет намерения проводить время с ее парнем этой зимой. Наш последний контакт в домике на дереве был попыткой спасти лодку от затопления, но Найт и я достаточно умны, чтобы понимать, что мы все еще в неспокойных водах.

Через полтора часа приют был полностью заполнен семьями и парами, приседающими и воркующими над корзинами. У меня совсем не было времени думать о Найте, Поппи или Вал. Джефферсон тенью сопровождал каждое мое движение, был моим голосом.

Три часа спустя мы отправили в дома по новым семьям двенадцать собак. Я взглядом нашла Юджина и Бет, которые смеялись над чем-то со своими друзьями в углу комнаты. Они выглядели расслабленными и счастливыми. У Поппи и других волонтеров все было под контролем.

Найт так и не отошел от Поппи. Он переписывался с кем-то в телефоне с хмурым видом. Каждый раз, когда он поднимал голову, мы встречались взглядами, а я отворачивалась и начинала разговор с Джефферсоном.

– Так, значит, ты и Найт, – сказал Джефферсон, когда мы поближе познакомились.

Он поднял Голди, щенка золотистого ретривера, позволяя ему облизать каждый кусочек на его лице. Я засмеялась над таким рвением Голди.

– Нет никаких меня и Найта.

– Тогда тебе следует сказать это его взгляду. Он слишком старательно смотрит на тебя весь сегодняшний день.

– У него есть девушка. – Я пожала плечами.

– Поппи заслуживает лучшего.

Не могу не согласиться с этим. Я вырвала Голди из его объятий, утыкаясь носом в ее шерсть. Джефферсон продолжал смотреть на меня с настойчивостью, для которой я слишком неопытна, чтобы расшифровать. Он наклонился вперед так, что мы оба согнулись перед стойкой. Только он открыл свой рот, как вдруг перед нами появился Найт, постукивая костяшками по стойке.

– Слово, – прошипел он в мою сторону.

Я оторвала взгляд от Джефферсона, делая вид, что ничего не понимаю.

– Я не разговариваю.

– Со мной разговариваешь.

– Подумай получше.

– Не заставляй меня смущать тебя, Лунный свет. – Он нетерпеливо улыбнулся. – Потому что я заставлю. И сделаю из этого чертовски хорошее шоу.

– Ненавижу тебя.

– Отлично. Это упростит нашу беседу, мы будем на одной волне, а потом ты вернешься к своему Кену.

– Ты просто прелесть, – подметил Джефферсон.

Найт стрельнул в него своей фирменной ухмылкой, которой можно взрывать бомбы.

– Ты стоишь на моем пути. – Его взгляд вернулся ко мне. – Сейчас.

Я знаю, что Найт превратит весь оставшийся вечер в ад для Джефферсона, Поппи и меня, если я не соглашусь, а нам еще помогать убирать помещение.

С неохотой я выскользнула из-под стойки и присоединилась к Найту по пути на улицу. Улица кишела покупателями, яркими вывесками и запахом свежего зимнего воздуха, какао, кофе и выпечки. Мой рот заполнился бы слюной, если бы я не была такая злой.

– Что за хрень? – Я дернула большим пальцем, когда Найт прислонился к стене и зажмурил глаза.

Он выглядел измученным. Расстроенным. Уставшим. Если он такой обезумевший, то почему не расстанется с Поппи? Почему он продолжает это?

– Я не могу, – просто сказал он. – Я, черт побери, не могу смотреть на тебя. Это неправильно. Я знаю. Это лицемерно. Черт, я знаю. Ты ничего не должна мне, но ты спала с другим, и это единственная вещь, о которой я могу думать, когда смотрю на твое лицо, не имеет значения, насколько сильно я стараюсь увидеть что-то кроме этого.

Он повернулся ко мне, открывая глаза. Я наблюдала за тем, как он застыл и надел свою непонятную маску. Ту, которую я не могла разгадать даже до Джоша.

– Секс с ДЕБИЛЬНЫМ ДЖОШЕМ. Поцелуй с Воном. Флирт с Кеном. Ты стала такой шлюшкой, Луна, не так ли?

– Ревнуешь? – Я мягко улыбнулась, скрестив руки на груди.

Внутри я буквально дымилась от гнева. Да как он смеет! Как он смеет приводить свою прекрасную девушку, чтобы причинить мне боль. Как он смеет принижать меня. И как он смеет называть меня шлюшкой, когда он был тем человеком, который поднимал бунт каждый раз, когда люди говорили слова типа «шлюха» и «проститутка» рядом с ним.

– Ревную? Почему я должен ревновать? Парень веган. У него не хватит энергии трахнуть тебя. Кен мне не конкурент, и мы вместе это знаем.

– Скажи это своей девушке, – прошептала я, и мы повернулись к окну, чтобы найти Джефферсона и Поппи в приюте.

Они забились в угол комнаты, Поппи показывала что-то в телефоне. Она засмеялась и стукнула его по груди. Тут я поняла, что не смогу ненавидеть ее, даже если хорошо постараюсь. Единственный ее грех в том, что ей интересен тот же парень, которого я люблю.