Онлайн книга «Средь бала лжи»
|
— Хоть бы раз увидеть эти пресловутые мухры, чтобы узнать, что это такое. — Госпожа Лиден уселась обратно в кресло. — Что-нибудь интересное на неделе было? — Ой, и не говорите, госпожа! Страсти-то какие! — Что такое?.. Лив, не думай, что я не вижу! — Бе-бе-бе, — обиделась девочка, уже подкравшаяся к мусорному ведру. — Ну не хочу я это есть! — Ладно, выбрасывай, горе моё, — вздохнула старушка. — И коням ведь не скормишь… так какие страсти? — Вот вроде спокойная неделька выдалась, — продолжил почтальон с предвкушением, — ну, кроме двух ограблений на тракте… — Что-то разбойники в последнее время расшалились. — Старушка укоризненно поцокала языком. — Вроде не было, не было, а тут вдруг никакого сладу с ними. — …а сегодня в утреннем листке такое напечатали! Аж печатни раньше открыли, чтобы нам с собой свежие выдать! Ну правильно, а то как же: все знать будут, а деревенские нет? Я сам как увидел, так и обмер прямо! — Не томи душу. Что случилось-то? Оттягивая момент, парень прихлебнул чаёк. — На короля покушение было, — трагическим шёпотом возвестил он. Лив уронила тарелку в таз с водой; водяные брызги заблестели на её тёмной макушке. — Мама дорогая, — довольно-таки равнодушно откликнулась госпожа Лиден. — Но жив, конечно? — А вы почём знаете? — обиженно протянул почтальон. — Иначе сказали бы «убит», а не «покушение». — Ну да, — разочарованно подтвердил парень, вновь потянувшись к блюдечку. — Жив. — И кто же этот неудачник? — Да герцог какой-то. Совсем спятил, видать. И деньги есть, и власть, вот что ещё ему надо? Ан нет, пошёл короля убивать! Как же его… этот… Броселианский, кажись… — Что?! Когда старушка, ещё миг назад выглядевшая полной противоположностью слова «опасный», метнулась вперёд — почтальон невольно вжал голову в плечи. — Листок, быстро! — рявкнула госпожа Лиден, нависнув над ним. — И вообще всю почту вытаскивай! — Я не… — Тиф в Фар-Лойле! Одни мы не болеем — на отшибе, зараза не дошла! Что, пойдёшь по больным? — Т-тиф? — лицо парня успело пожелтеть, посинеть и позеленеть, прежде чем наконец утвердилось в благородной бледности. — Но… — Думаешь, вру? Иди, проверь! Почтальон, спотыкаясь, рванулся за сумкой. Вытащив нужный листок, протянул его старушке, вырвавшей бумагу из его трясущейся руки. — Ладно, спасибо за гостеприимство, — пробормотал парень, вываливая кипу конвертов на дощатый пол. — Я это… того. — Счастливого пути, — нашаривая на столе очки, бросила госпожа Лиден в закрывающуюся дверь. — Лив, запри. Та мышкой шмыгнула к двери. Задвинув засов, прокралась за спинку кресла летописицы: непривычно тихая. Минуту обе — старушка и девочка, — просто скользили взглядами по ровным печатным строкам. — Да, — наконец изрекла госпожа Лиден; грудь её тяжело вздымалась. — Когда Арон это увидит… — Таша в опасности, да? — прошептала Лив. Старушка швырнула на стол листок. На мыслеграфии посреди страницы подле пустого трона стояла маленькая светловолосая девушка лет шестнадцати. Распущенные кудряшки окутывали её светлым нимбом. — Теперь — да. * * * Есть много способов быстрого пробуждения человека, упорно не желающего пробуждаться. И первое место по эффективности и неприятности Таша всегда делила между снегом за шиворот и холодным душем. Впрочем, этим утром она поняла, что когда твою тёпленькую пятку щекочут ледяными пальцами — это ненамного приятнее. Не открывая глаз, Таша попыталась мстительно пнуть наглого посягателя на её блаженный сон, однако ногу ловко перехватили за лодыжку; на сей раз чью-то холодную руку и её кожу милостиво разделила плотная ткань юбки. — Доброго дня, моя королева. Таша неохотно приоткрыла глаза. Алексас примостился на краешке сиденья. Разрумяненный, улыбающийся. Он не щурился на бившее в окна кареты солнце, и, отражая золотые лучи, глаза его сияли. — Что, приехали?.. — Да, и день чудесный. — Бесцеремонно уложив Ташины ноги к себе на колени, Алексас принялся натягивать на них сапожки. — Как в песне поётся: «проснулось всё, проснись и ты, красавица моя»! — Где мы? — несколько оторопело наблюдая за его действиями, спросила Таша. — На постоялом дворе. Комнату я уже снял. — Сейчас ведь уже не утро, верно? — оценив цвет солнечных лучей, уточнила она. — Это я так долго спала?.. — Ничего, пара часов до закрытия мастерских у нас есть. Таша зевнула. Села, потянувшись за тулупом — но его перехватили раньше, заботливо накинув ей на плечи. — Пойдём. Умоешься, перекусишь, и отправимся в мастерскую. — Алексас протянул ей сумку. — Время ждёт. — Что с тобой случилось, не могу понять? — озадаченно бормотала Таша, пока он распахивал дверцу кареты. — Ведёшь себя как-то… фамильярно, что ли? Не в плохом смысле, — торопливо добавила она, — но тем не менее. Раньше натягивать мне сапоги ты бы не соизволил. Алексас галантно подал ей руку. — Просто понял, что пришла пора выбивать из тебя твои самодурские наклонности. От удивления Таша даже приняла помощь. — Мои наклонности?.. — Эта игра в «я королева, я главная», конечно, забавная, но к настоящей жизни неприменима. Летом ты уже имела возможность в этом убедиться. Я старше. Я больше знаю жизнь. Я должен заботиться о тебе и защищать тебя, и принимать решения за нас обоих, а не исполнять твои приказы. — Может, ещё прикажешь мне сидеть в высокой башне у оконца, пока ты будешь вести расследование и свершать великие подвиги в мою честь? — Между прочим, истинные принцессы именно так и поступают. — Не дождёшься! — Посмотрим. Тоже мне, заботливый папочка, досадливо подумала Таша. С меня и одного хватит. А потом вдруг подумала, что ведёт себя точь-в-точь как Лив, — и что досады в её реакции куда меньше, чем смущения. Перейдя двор, хрустящий свежим снежком, они вошли в белокаменное здание трактира. Комната оказалась на втором этаже, светлой и уютной, с двумя кроватями и азалиями, розовевшими в горшочках на окне. Надолго, впрочем, там не задержались: Таша только умылась и сжевала кусочек хлеба с сыром, запив чаем. После чего вступила в непродолжительную борьбу с Алексасом за право одеться самой. Битва была проиграна. Юноша не только застегнул ей тулуп, но и шапку надел, и шарф завязал в два оборота. Даже варежки подал. |