Книга Король ничего не решает, страница 11 – Остин Марс

Даррен обменялся взглядами с одним из мальчиков, кивнул и ушёл. Вера осмотрелась — они стояли у стойки во втором зале, столы были пусты почти все, а за занятыми сидели какие-то невнятные фигуры. Зато по ту сторону прозрачного зеркала она рассмотрела компанию пожарных, с которыми отлично пообщалась в прошлый раз, и решительно пошла к ним. Самый весёлый и болтливый из них, который ей в прошлый раз понравился больше всех, сидел к ней лицом и сразу её узнал, радостно поднял ладонь, она улыбнулась и подошла, кивнула всем за столом:

— Привет. Господа герои отдыхают?

— А то! — улыбнулся во все зубы её любимчик, отпихивая задницей сидящего рядом с собой, чтобы освободить Вере место: — И ты садись отдохни, а то ходят слухи, ты сегодня поработала на славу.

— Спасибо, — Вера села, положила ладони на стол, ощущая кожей тепло рук человека, который только что здесь сидел, было в нём что-то родное, неуловимое, но необоснованно прекрасное. — Меня Вера зовут.

— А меня — Макс, — пожарный протянул ей крепкую ладонь, радостно потряс, представил остальных ребят, улыбнулся хитренько: — А ты, получается, не только святая, а ещё и Призванная?

— Есть такой грех, — шутливо вздохнула Вера, он заулыбался ещё хитрее:

— И что ты можешь?

Вера сделала значительный вид и стала загибать пальцы:

— Бить людей, пить чаёк и рассказывать охренительные истории. Что из этого тебе интересно?

— Истории, конечно!

— Тогда тебе придётся угостить меня чаем.

— Чаю госпоже святой! — гаркнул в сторону кухни Макс, парни за столом рассмеялись, Вера тоже — они заражали своей энергией силы, уверенности и расслабленности, как будто были людьми с чистой совестью, которые сегодня отлично поработали и теперь с полным правом отдыхают. Она ещё раз осмотрела лица — парня с засосом среди них не было, хотя количество людей за столом было такое же.

«Заменили или сам ушёл? Надо спросить, но не их.»

Чай принесли почти мгновенно, в пузатом чайнике цвета прошлой эпохи, на нём были маленькие царапины, сколы и энергетический шлейф множества людей, которые сидели за такими же столами и болтали так же весело, много-много лет, в этой самой таверне. Макс налил ей чаю в маленькую чашку из комплекта, громко спросил, кому ещё, но ребята отказались, и он налил только себе, быстро выпил половину и выдохнул:

— Ух! Хорошо. Тебе хорошо? Рассказывай тогда.

— Спрашивай, — кивнула Вера, поднося чашку к носу — чай пах лимоном, яблоком и мятой.

«Отличный способ забить запах яда. Надо привыкать пить что-то безвкусное, бесцветное и без запаха. Воду из крана, например. Из ладоней. А лучше даже из душа. Или из туалетного бачка. Никому же не придёт в голову травить воду в бачке, да? Это было бы очень дорого. Яд же дорогой? Хотя, тут все богаты, уж на ядах экономить не будут.»

Макс допил и налил, сделал ещё глоток и сказал:

— Рассказывай, какой у тебя мир?

— Большой, — с улыбкой пожала плечами Вера, — семь континентов, летающие железные птицы, самоходные телеги. Магии нет.

— Нет магии? — округлил глаза он, Вера кивнула, он присвистнул, спросил: — А как вы пожары тушите?

— Смотря где.

— В шахтах.

— О, это большая тема, — вздохнула Вера, — там много тонкостей, много разных стратегий, в зависимости от пожара — что горит, где, почему, есть ли люди, есть ли оборудование под напряжением, есть ли возможность герметизировать, есть ли возможность протащить оборудование. — Она заметила, что все парни перестали есть и смотрят на неё очень внимательно, невинно улыбнулась и призналась: — У меня дружище служил горноспасателем, в военизированной пожарной части, называл свою работу "все оттуда, мы — туда".

Парни заулыбались, Вера продолжила:

— Его часть специализировалась на самой жести, где узкие проходы и большая глубина.

— Насколько большая? — спросил один из ребят, Вера качнула ладонью:

— Тысяча.

— Локтей? — неуверенно уточнил парень.

— Метров. Это вот столько от пола примерно, — она показала ладонью высоту, увидела, как к ним оборачиваются люди за соседними столами, кто-то переспросил с недоверием: "Сколько?!", кто-то встал и пошёл в их сторону. Стол мигом окружили специальные мальчики, чем привлекли дополнительное внимание, из-за этого начало подниматься всё больше людей, подсаживаться ближе, изучать Веру внимательнее.

Макс сидел довольный и наливал себе третью чашку чая, впечатлённо округлил глаза:

— Нифига себе, если честно. Как они туда спускаются?

— Сначала на лифте, там вот такая штука строится… — она начала объяснять, сначала на пальцах, потом подключила чашки и отобранные у соседей вилки, потом ей кто-то дал блокнот и стало вообще мармеладно. К тому моменту, как у Макса кончился чай, она почти доставила шахтёров на рабочее место, поверхностно пройдясь по натяжной станции тросов лифта и прокладке железнодорожного полотна, труб принудительной вентиляции и проводов электроснабжения. Чай остыл, толпа вокруг уплотнилась до неприличия, Вера с завистью понаблюдала, как Макс заказывается ещё один чайник и сходу опрокидывает в себя полчашки чая, и тоже решилась сделать глоток, взяв себе новую чашку. Горячая волна пробежала по горлу и осела в животе, мигом наполняя всё тело ощущением блаженного печного жара в морозный день, когда за окном воет ветер, а ты сидишь в жарко натопленной кухне, а над печкой сушатся мелко нарезанные яблоки, стало обалденно хорошо. Макс полистал её блокнот с кривоватыми схемами, медленно качая головой, усмехнулся:

— Нет, я могу поверить, что это где-то есть, я вообще доверчивый. Но я не могу понять, откуда ты всё это знаешь?

Вера отмахнулась:

— В моём городе все это знают, хочешь не хочешь, а слышишь это постоянно, видишь по телику, в газетах, от соседей и в новостях. У нас самый лучший уголь в мире, и чуть ли не самые большие шахты на континенте. И, к сожалению, внекатегорийно опасные по газу и пыли, поэтому постоянно горят, а иногда и взрываются, это постоянно в новостях. Шахтёр — профессия для отважных, потому что там очень высокий шанс не вернуться, а шанс получить букет болячек к пенсии — вообще 100 %. Какая там работа, я рассказывать не буду, тяжёлая. Дружище, который их из огня вытаскивал, два года отработал и ушёл, сказал, что теперь собирается жить долго и счастливо на поверхности, потому что в аду уже был, ему хватило.

— Ну ещё бы, тысяча метров, — хмыкнул Макс. — Как она держится вообще?

— Крепят хорошо. Отработанные горизонты закладывают. Это, конечно, уже не то, там бывают просадки, некоторые паникёры любят пророчить, что однажды весь город провалится под землю, но это люди, не разбирающиеся в матчасти — там за этим очень хорошо следят, каждый шорох в породе записан и изучен, всё постоянно измеряется и корректируется.

— Круто, — вздохнул Макс, кто-то из толпы по ту сторону специальных мальчиков спросил: