Книга Орхидеи на снегу, страница 38 – Юлия Бузакина

- Вы что, действительно думаете, что я соглашусь на ваш план? - с ужасом взираю на мужчин я.

- А у тебя нет выбора, - приподнимает нахальную бровь Вадим. - Тебя бросили, Эрика. Твой любимый мужчина слился. Смирись с этим.

Отец согласно кивает и приподнимает бокал с шампанским.

- С ума сойти… - растерянно шепчу я.

- Да ладно тебе! Мы прекрасная пара! За последние две недели я успел привязаться к тебе. Ты мне по-настоящему нравишься.

Официант приносит суши и каких-то улиток. В горшочках перед нами ставят суп со странными ракушками.

- Обожаю китайскую кухню, - потирает руки Вадим. - После охотничьих колбасок суп из ракушек - мое самое любимое блюдо…

Я с отвращением смотрю на плавающие в зеленоватой жиже ракушки. Потом поднимаю остекленевшие от ужаса глаза на Вадима. Они всё просчитали. Они ждали сегодняшнего вечера, чтобы с торжеством в глазах открыть бутылку дорогого шампанского и поздравить меня с провалом. Меня ждет ледяной Омск, торговля колбасой и новый муж, которого мне подогнал заботливый папа. Прекрасное будущее!

- Эрика, отведай рапанов, - толкает меня в бок Вадим, и тут же высасывает склизкую жидкость из раковины.

- Они отвратительные, - кривлюсь я.

- С лимоном объедение! Тебе надо попробовать, - не унимается мой новый будущий муж из Омска.

Я смотрю на его чмокающие губы, и мне кажется, что меня сейчас стошнит.

- Не грусти, Эрика. Девушки в твоем возрасте часто оступаются. Теперь, когда ты испытала на себе, что значит не слушаться папочку, советую встряхнуться и начать все сначала, - подливает мне шампанского отец.

Я обреченно придвигаю к себе бокал. Остаток вечера давлюсь шампанским и стараюсь хранить молчание.

После ужина в ресторане Вадим провожает меня до двери квартиры. На этот раз он назойливее, чем обычно.

- Я не приглашу тебя на чай, - прежде чем отпереть замок, качаю головой я.

- Какая же ты упрямая, - касаясь пальцами моих волос, нахально ухмыляется он. - Ну, я подожду еще немного. В Омске холодно, Эрика. Там тебе быстрее захочется тепла.

- Вот тогда и поговорим, - отталкиваю его от двери я.

- До завтра, милашка, - дерзко подмигивает мне он.

- Пока.

Глаза бы мои тебя не видели! Я протискиваюсь в дверь и быстро захлопываю ее изнутри.

Смотрю в глазок до тех пор, пока Вадим не скрывается за серебристыми дверьми лифта, и только тогда позволяю себе стянуть с ног сапожки.

Дома никого нет. Иван вместе с тетей ушли в кино. Ради такого случая он даже забрал ее с работы на своей «семерке» на час раньше обычного.

Я поглядываю на экран телефона. Никаких известий от Виктора. Внутри что-то хрустит и окончательно ломается.

Прохожу на кухню, включаю нижний свет и медленно опускаюсь на стул. Моя орхидея так и стоит у окна, но она сбросила свой самый красивый цветок. Кажется, это моя душа резко оторвалась от тела и разбилась вдребезги. Погибла.

Виктор не вернется. Его семья не позволит. Мы теперь ничем не хуже Ромео и Джульетты - наши семьи категорически против нашего союза. Виктор провел почти три недели под следствием. Думаю, ему с лихвой хватило впечатлений от нашей связи. Его отстранили от управления компанией, его репутация навсегда запятнана, а я… благодаря отцу и средствам массовой информации меня обесчестили на весь мир.

Я вздыхаю и смотрю на свои тонкие пальцы. Я больше не хочу. Ничего не хочу. Что там сделала Джульетта? Приняла снадобье, которое ее усыпило, а потом вонзила в себя нож?

Как во сне, я поднимаюсь из-за стола и иду в тетушкину спальню. Когда-то она принимала сильные таблетки от бессонницы, доступные только по специальному рецепту. Врач еще предупреждал ее, что передозировка смертельна. У тети Регины есть свойство хранить ненужные лекарства в верхнем ящике комода.

«Я больше не хочу… не хочу, чтобы мне предлагали отношения папины избранники».

Открываю верхний ящик комода. Да, туба с таблетками так и стоит в самом углу вперемешку с аспирином и в беспорядке разбросанными анальгетиками.

Осторожно достаю тубу, закрываю ящик и возвращаюсь на кухню. Наливаю в высокий стакан воду, высыпаю все таблетки себе на ладонь. Интересно, этого достаточно? Надеюсь, что да. Сглатываю их по несколько штук, давлюсь, кое-как запиваю водой. Потом еще несколько. Так, теперь надо подождать. Сажусь обратно за стол и пялюсь в пустой экран телефона.

Мне страшно. Еще ни разу в жизни мне не приходилось ждать собственной смерти. Не знаю, сколько проходит времени, но я не выдерживаю. Нахожу номер Виктора, который вбила еще в поезде, когда ехала из Сочи в Москву в новогоднюю ночь. Долго смотрю на цифры, до тех пор, пока они не начинают расплываться в глазах. Потом набираю сообщение.

«Ты ведь… отказался от меня, да?» Один щелчок, и несмелое последнее сообщение в моей жизни отправлено. Глаза начинают сами собой закрываться. Я роняю голову на руки и чувствую, как засыпаю.

Глава 28. Виктор

Я стою у окна своей московской квартиры на Новом Арбате и вглядываюсь в сумерки. Ощупываю свежую рубашку, которая приятно пахнет ополаскивателем для белья, прислоняюсь лбом к прохладному стеклу и грустно ухмыляюсь. Не верится, что я снова дома. Не верится, что мое желание создать семью с Эрикой обернулось кошмаром. У меня больше нет работы, нет друзей. От меня все отвернулись. Я - как прокаженный. Как же легко в один миг сделать из уверенного в себе бизнесмена преступника. Надо только договориться с СМИ и выбрать правильную тактику.

Самое страшное - в итоге я все равно потерял Эрику. Вряд ли она захочет разговаривать со мной после всего. Я теперь далеко не выгодный жених. Я - изгой. Нет, у меня есть деньги, есть дом в Португалии, но когда у тебя выбивают почву из-под ног, отнимая то, чем ты занимался всю сознательную жизнь и выбрасывают из кругов, в которых ты привык вращаться, твой привычный мир рушится. Уверенности в завтрашнем дне нет никакой.

- Да ладно тебе, придумаем что-нибудь, - становится рядом со мной мой брат Антон. Конечно же, он примчался в Москву, как только стало известно, что меня арестовали и теперь, когда наши родители отчалили в Сочи, домой, заливает глаза виски со льдом. Ведь намного приятнее проводить время в моей пустой квартире, чем выслушивать нытье своей беременной женушки, которая уже практически на сносях.

Мне тоже хочется выпить и расслабиться, но напряжение от последних трех недель настолько сильное, что я никак не решаюсь налить себе порцию виски.

На подоконнике щелкает сообщением мой сотовый телефон. Что, снова счета от адвокатов? Или очередной истерический вопль моей мамочки, которую только в обед уговорили сесть в самолет и вернуться домой?

Нехотя я отрываюсь от созерцания фонарей за окном и поглядываю на еще не угасший экран.