— Мой, — ему в губы вдруг нагло выдохнула я. Так хочу, чтобы желаемое стало действительным.
Мужчина тут же опрокинул меня на кровать. Нависнув надо мной, заглядывает мне в глаза.
— Твой? — в его голосе угадывается скепсис.
Лежа на спине, робко улыбнулась ему, ведь, идти на попятную уже поздно.
— Ох, Анна… — склонился надо мной Джон. Взгляд темный, туманный. — Дерзкая Анна.
Я пыталась сопротивляться собственным чувствам. Я сделала все возможное, чтобы устоять и не допустить того, что происходит сейчас. Мне нельзя быть здесь. Быть его. Так велела мне гордость. Но…
Несмотря на обстоятельства, несмотря на протестующие вопли здравого рассудка в моей голове я безумно счастлива, оттого что прямо сейчас могу быть с ним. Я в восторге от того, что происходит между нами. Это восхитительно!
Грубая ладонь скользит по горячей коже, его губы бесконечно покрывают поцелуями мне шею и лицо. Обнимаю его. Притягиваю мужчину к себе так, как если бы существовал способ стать еще ближе.
Это великолепно!
Мне бы хотелось, чтобы этот вечер тянулся чуточку дольше, но всему хорошему когда-нибудь приходит конец.
На улице стало совсем темно. Рассудок опять способен генерировать назойливые мысли, и не все они приходятся мне по нраву.
Я устала. У меня совсем нет сил. Я не хочу о чем-то думать вообще.
Я слышу свое громкое дыхание и улыбаюсь, прикрыв мгновенно отяжелевшие веки. Испытывала ли я когда-нибудь нечто подобное? Любовь, счастье, восторг и все это одновременно и так же ярко, как сейчас? Думаю, что нет.
Я прикрываюсь тонким одеялом. Стыд мне пока еще не чужд.
Я чувствую, как он смотрит на меня. Почти физически, кожей ощущаю этот взгляд. А потом он взял мою руку в свою большую ладонь и поднес мои тонкие пальцы к своим губам.
Мои ресницы медленно-медленно поднялись вверх. Взгляд неторопливо переместился к Джону. Дрожь по телу, когда заглядываю во мрак глубоких серых глаз. В них угадывается туманный упрек.
Упрек?
Я слегка нахмурилась.
— Кто дал тебе право ворваться в мою жизнь и снести все к черту? — холодно говорит он, в то время как его пальцы продолжают ласково поглаживать мою ладонь.
— Я только постучалась, — тихонько призналась я. — А ты, вместо того чтобы захлопнуть дверь, взял меня за руку и заволок в свою жизнь сам. Дверь закрыта. Ключ у тебя.
Я улыбнулась. Ответной улыбки на его губах не появилось. Мужчина внимательно смотрит на меня и вдруг спрашивает:
— Зачем ты вышла за Стоуна?
Улыбка на моем лице стала гаснуть. Есть тысяча способов испортить волшебный вечер, и Джон воспользовался одним из них в этот самый момент. Недовольная, начала перекатываться на другой бок, а Джон удержал меня на месте.
— Ужин стал удобным поводом, чтобы посмотреть на него, — невозмутимо заявил Хэнтон. — Получив представление о нем, я решительно не понимаю, как вы двое могли встретиться.
— Зачем тебе это нужно? — с претензией в голосе, спрашиваю я.
— Я представлял Томаса Стоуна человеком сильного характера, — взгляд у Джона такой, будто он остался разочарован тем, что это оказалось не так. — Ему бы подошла женщина…. прямая противоположность тебе, — он медленно приблизил ко мне свое лицо и губами раскрыл мне губы и после непродолжительного поцелуя выдохнул:
— Ты не для него…
Эти слова нашли пылкий отклик в моем теле. Дух захватывает!
— Ты расстанешься с Мелиссой? — прямо спрашиваю я, и мой голос чудом не дрогнул.
Джон тихо рассмеялся. Встретившись с моим серьезным взглядом, уверенно заявил:
— Я не намерен этого делать.
— Джон… — в моем голосе опять слышится претензия.
— Я не сделаю этого! — жестко оборвал Хэнтон.
Я не рассердилась. Если и есть на кого сердиться, то только на себя, ведь я позволила себе непозволительную глупость поверить, что могло быть как-то иначе.
— Будет лучше, если я вернусь в Гринпарк, — немного обдумав, с тоской говорю я.
— Не говори глупости, — уже мягче, отозвался Джон.
«Какие глупости?» — зло подумала я. Какая участь удобнее: Гринпарк с Томом или Джон Хэнтон и эти роскошные апартаменты? В первом случае — претензии Тома и его деспотичная мать, а в другом — раздавленная гордость.
Впрочем, сомневаться в чем-то уже поздно. Джон способен разбить мой брак — услуга, за которую четко определена цена.
Как бы там ни было, я уже здесь…
— Каковы правила? — без эмоций говорю я.
— Ты о чем?
— Я — твоя любовница, Джон. В этом качестве я впервые. Каковы правила?
Взгляд Хэнтона стал тяжелым.
— Не иметь других любовников и не создавать для меня проблемы. Прежде всего те, что касаются моих отношений с мисс Бауэр.
Хмурюсь, едва сдерживая цунами нахлынувшего гнева. Мне это не нравится. Надо возражать! Хочу спорить! Но имею ли я на это право?
Мои мысли, как всегда, отразились на лице.
— Анна, — процедил Джон. Взгляд острый, холодный, подавляющий.
Перестала хмуриться, но гнев все еще владеет мной.
Вздрагиваю. В теплой ладони мужчина сжимает мой кулак. В этом жесте есть некоторая нежность, но взгляд остается прежним, бескомпромиссным.
— Насчет Мелиссы — мы договорились?
— Ладно… — встаю с кровати, сожалея, что в этот момент совершенно обнажена.
Взгляд у мужчины недоверчивый.
Я накинула рубашку, не оглянувшись, добавила:
— Мне все понятно, мистер Хэнтон. Будет по-вашему, — сказала я и направилась в кухню.
Подхожу к столешнице и с громким лязгом ставлю кружку на блюдце — я этого не хотела, так получилось. Ложка кофе, ложка молока и ложка сахара — все заливаю кипятком. Кофе меня не только бодрит, но даже успокаивает. Вот и сейчас, вдыхая его аромат, чувствую себя лучше.
Чувствую дыхание на оголенной шее, а затем легкий как касание бабочки поцелуй. По обе стороны от меня Джон ладонями уперся о столешницу, вжимая меня в нее.
— Ну что мне сделать, чтобы ты чувствовала себя лучше? — выдыхает он мне у самого уха.
— Дай мне время свыкнуться, и все будет в порядке, — твердо говорю я. — Кофе?
Джон разворачивает меня лицом к себе. У него упрямый взгляд.
Губами касаюсь его губ и с кофе в руках обхожу мужчину. Плавно опускаюсь на стул. Хэнтон садится на соседний.
— Предположим, я останусь жить в твоей квартире, — спокойно говорю я. — Как ты рассчитываешь скрыть от Мелиссы меня?
— Оставь свой сарказм.
