Книга Анна Лоуренс, страница 70 – Марина Рябченкова

— Вот почему вы не поговорили обо всем этом со мной заранее? — с претензией выдохнула я.

— У меня масса аргументов на этот счет.

Недовольно хмыкнув, поднимаюсь с места, громко заявив:

— Мне нечего сказать суду.

По залу прокатились разочарованные выдохи.

— Садитесь. Суд приступает к допросу свидетелей, — сказал председательствующий. Удар молотком. — Адвокат Джеферсон, приступайте.

— Благодарю, — сказал Джеферсон и вызывает к трибуне Стоуна.

Айзек Берч что-то шепнул Тому, и тот поднялся и неспешно подошел к трибуне.

— В январе вы встречались с Шарлоттой Хендриксон? — вопрос Джеферсона звучит как требование в приказной форме.

— Мой адвокат уже все сказал.

— Я слышал ответ мистера Берча, но мне нужен ваш.

— Анна ушла. Вот вам весь ответ.

— И вы решили связаться с той, что окончательно способна погубить вашу семью? — Джеферсону не нужен ответ Тома. Патрик сразу обращается к залу. — Супруги нет, поэтому мистер Стоун садится на стилпоезд и отправляется к мисс Хендриксон!

— Вы искажаете смысл моих слов… — попытался вмешаться Томас.

— Выходит, порыв разорвать отношения с Шарлоттой Хендриксон не столь решителен, как вы пытаетесь убедить в этом суд. Стоит супруге выйти за порог, и Том Стоун уже на пути к другой.

— Протестую! — вмешался Берч, но Джеферсона не остановить.

— Это доказывает, что для мистера Стоуна не изменится ничего! Этот мужчина продолжит изменять своей жене!

— Протестую! — опять проорал Берч.

Джеферсон обращается конкретно к Тому:

— Вас не устраивает наличие одной женщины в вашей жизни. Признайтесь же, мистер Стоун.

— Необоснованные умозаключения. Я протестую!

— Протест отклонен, — спокойно произнес председательствующий под стук судейского молотка. В этот момент на председательствующего недоуменно покосились судьи в зеленых мантиях.

— Мистер Стоун, — уже спокойнее говорит Патрик, отдернув за грудки свой пиджак. — Как часто вы встречались с мисс Хендриксон со дня своей свадьбы?

Томас недолго обдумывает ответ, а затем сухо:

— Дважды.

— Вас подводит память, — уверенно заявил Джеферсон и поднимает скрытые бумагами фотокарточки. Говорит громко:

— Только за январь и первую половину февраля Томас Стоун изменил своей жене восемь раз!

По залу пронеслась буря.

Председательствующий ударяет молотком, призывая к тишине. Тишина достигается не сразу.

Патрик передает доказательства на обозрение суда и ответчикам.

«Браво мистер Джеферсон. Браво!» — мысленно ликую я.

Джеферсон закончил допрос свидетеля, и аналогичное право перешло адвокату Берчу. Тот с невозмутимым видом приступил к допросу:

— Мистер Стоун, у вас есть работа?

— Да.

— Как вы распоряжаетесь зарплатой?

— Оплачиваю счета. Остальное предполагалось для семьи…

— У вас есть работа и вы несете деньги в семью. А что делает миссис Стоун?

— Ничего.

— Ничего — это очень много. Она готовит?

— Нет.

— Занимается домом?

— Нет.

— Она вообще находится в доме?

— Не всегда.

— И вам по-прежнему нужна Анна Стоун? — Айзек Берч изобразил замешательство, а Том без раздумий изрек:

— Да.

— Почему?

— Я люблю свою жену.

В искренность его слов можно даже поверить.

— Это невероятно, — изумлен Айзек. — Скажите, вам известно, зачем ваша жена ездит в Данфорд, пока вы трудитесь во благо семьи?

Том молчит. Голос Берча стал вкрадчивым:

— Или, точнее сказать, к кому?

По телу пробежал холодок.

— Протестую! — громко заявил Джеферсон, но он не успел обозначить суть протеста: раздался стук молотка и голос председательствующего объявил: «Протест отклонен».

— Я не знаю, — ответил Том. Голос его, казалось, лишен жизни.

— Вопросов к Томасу Стоуну у меня больше нет, — сказал Берч.

Патрик заговорил громко:

— После того как миссис Стоун узнала об изменах мужа ее пренебрежительное отношение к домашним обязанностям вполне оправдано! — заявил Джеферсон и вызвал к допросу следующего свидетеля:

— Кони Майклсон!

Послышался неспешный стук каблучков. Публика заерзала на своих местах, в любопытстве выгибая свои шеи.

— Представьтесь, — сказал председательствующий молодой женщине за трибуной. Я вижу только ее спину, но силуэт в целом кажется мне знакомым.

— Кони Майклсон.

— Чем вы занимаетесь, миссис Майклсон? — спросил ее Патрик.

— Я домохозяйка.

Джеферсон подошел к трибуне, доверительно заглядывая женщине в глаза. Дрожь в ее руках стала меньше.

— Расскажите суду, свидетелем какого события вы стали в вечер 7 сентября минувшего года, — мягко просит ее Джеферсон.

— Я живу по соседству с домом Стоунов, — сказала она. Голос женщины стал уверенней. — В тот вечер я вышла на кухню, чтобы выпить чаю, а потом… В окнах увидела, как мистер Стоун творит нечто непостижимое со своей женой.

— Что вы видели? — спокойно уточняет Патрик.

— Я видела как он проволок Анну по гостиной. Она сопротивлялась.

— Вы видели их лица, сможете описать их выражение? Какими были эмоции?

— Мне показалось, мистер Стоун был рассержен, а лица Анны я не видела.

— Так вам показалось или вы уверены, что видели именно то выражение лица Томаса Стоуна, каким вы его описали? — мягко уточняет Патрик.

— Том был рассержен. Я уверена в том, что видела, — твердо ответила женщина, и я вдруг прониклась к ней уважением.

— Благодарю миссис Майклсон, к вам у меня вопросов больше нет.

Председательствующий предлагает продолжить допрос адвокату Берчу.

— «Мистер Стоун творил со своей женой нечто непостижимое», — повторил слова свидетеля адвокат Берч. — Не слишком ли сильно сказано для семейной размолвки, в которой муж немного грубее, чем следовало, взял жену за локоть?

— Утром я видела миссис Стоун. У нее на руке был синяк, — сказала Кони. Ее голос дрогнул. — В тот вечер Томас Стоун скверно обошелся со своей женой. У меня в этом сомнений нет.

— Но вы этого не видели, — с прохладой в голосе уточняет Айзек Берч.