Книга Страшное обаяние, страница 23 – Алена Алтунина

– Получается, что Анна – не сестра Сергею? – спросила я.

– Да какая там сестра?! Мы и не родственники вовсе. Соседи, – ответил «дед Иван».

– Анну удочерили еще маленькой. А Сергею эта семья помогала материально, были уверены, что он ее брат.

– Тю! – сказала Захаровна, – с чего это? Какой он ей брат? Если только «дед Иван» не причастен к ее рождению, – подколола она деда.

– Вот дура баба! Что ты мелешь?! Я вам все как на духу рассказал. Зачем мне сейчас врать?

– Почему же тогда в детдоме считали их братом и сестрой? – продолжала выяснять я.

– Может, из-за того, что фамилии совпадают и отчества, да и детей забрали в один день, – уже серьезно объяснила Ульяна Захаровна.

– Но как-то странно, что у вас в деревне сколько Павловых и что все не родственники?

– Почему же, – ответил младший Иван, – все в разной степени родственники. Мы вот с «дед Иваном» тоже в каком-то колене.

– Так получается, что и с мужем Ксении вы состояли в родстве?

– С ним – точно нет, – ответил «дед Иван».

– Но как же, он ведь тоже Павлов?

– Не совсем, – сказал он.

– Как так?

– Он по национальности не русский. Из Туркмении. Служил в Липецке. Он христианин, а в Туркмении их притесняли, поэтому решил в России остаться. К нам в деревню попал, рядом со мной дом купил, – так мы стали соседями, потом на Ксении женился, и мы семьями дружить начали.

– Так почему же он Павлов?

– Так имя у него было, прости господи! Язык сломаешь. Никто выговорить не мог. Но я до сих пор помню, учил не одну неделю: Мухемметгулы Гурбангулыевич Бабайкеримов. Он всем представлялся Иваном – самое наше распространенное имя. Все привыкли, так его и называли. А фамилию как только ни писали и ни коверкали! Вот он в один день пошел в сельсовет и сменил ее на Павлов, да и имя заодно. Я его спрашивал, почему фамилию такую взял, так он отвечал, что теперь в нашей деревне еще на одного Павлова больше будет. А потом он женится (этот разговор до женитьбы был) и еще Павловых нарожают. Так мы и стали абсолютными тезками. Во как! Потом он Ксению из соседней деревни к нам привез и, если б не несчастный случай, гляди, и правда детишек Павловых нарожали бы.

– Анна совсем не похожа на туркменку, но красивая.

– Так Мухемметгулы-Иван тоже не очень-то был похож на ихних. Кожа светлая, волосы ближе к каштановым, глаза серые, только ресницы были черные и очень густые. Красивый был мужик.

– Значит, родство Анны и Сергея абсолютно исключается? – спросила я.

– Факт! – подтвердил молодой Иван.

– Представляете! Они ведь любили друг друга, – рассказала я.

– Это наша с Ксюшей зародившаяся любовь им передалась, – ответил дед Иван.

– Только Анна, когда узнала, что они родственники, разорвала отношения, и тем самым сломала им жизни.

– Вот беда! – вздохнула Захаровна.

– Нет в жизни счастья, – подтвердил «дед Иван». – Расскажи мне о них: кем они стали, кем Сергей был, пока не умер? И как он умер, где?

– Анна – дизайнер, богатая, собирается уехать в Испанию. Сергей после интерната в армии отслужил, институт закончил…

– Молодец, сынок, – перебил меня «дед Иван».

– Потом строительством занялся, фирма своя была, денег много зарабатывал, но по Анне тосковал. Начал в казино играть, потом случайно девушку сбил на машине. Его посадили. Недавно стало известно, что он умер в тюрьме.

– От чего?

– Неизвестно. Говорят, что сам с собой покончил.

– Да, жизнь в тюрьме – не сахар!.. Хоть бы могилку его увидеть, потом и самому уже можно на вечный покой уйти, – грустно сказал «дед Иван».

– Сколько вам лет?

– Пятьдесят семь.

– Так рано вам еще на вечный покой. И почему вас «дедом» называют?

– Потому что и чувствую я себя и выгляжу на все девяносто.

Отчасти он был прав: меньше семидесяти ему не дашь.

– А почему при таком количестве родственников никто не забрал детей к себе?

– Сначала все в шоке были из-за смертей Дарьи и Ксении. Пока лясы точили, детей в детдом забрали. Ивановы родственники решили, что Сергею в деревне несладко пришлось бы с клеймом «сына убийцы», не стали брать мальчишку. Сестра Ксении хотела Анютку забрать, но пока бумаги на опекунство оформляли, девочку уже удочерили, – объяснила Захаровна.

Я посмотрела на часы: 22.45. Ничего, попробую. Это не первый мой ночной разговор.

– Извините, мне нужно позвонить, – сказала я. – Я выйду.

– Возьмите фонарик, – предложил Иван.

– Спасибо!

На улице я набрала номер Анны.

– Я слушаю, – ответила она.

– Это я, Настя.

– Что случилось?

– Я в деревне Черемуха, – сообщила я.

– Когда вы только успели?

– Речь не обо мне. Думаю, вам нужно приехать.

– Зачем? Меня эта деревня и ее жители совсем не интересуют.

– Я понимаю. Но все же хочу вам сообщить: произошла страшная ошибка из-за невероятного стечения обстоятельств. Вы с Сергеем не брат и сестра. Даже более того, не родственники. Это, конечно, его не спасет, но ваши чувства к нему смогут стать чище. Вот только поэтому вам и звоню. – Анна молчала. – Анна, вы слышите меня?

– Да, я все услышала.

– А почему вы молчите?

– Что тут скажешь? Я плачу. Как жаль, что ничего нельзя исправить…

– Мне тоже. Ладно, пойду искать ночлег. Спокойной ночи вам!

– Настя, – тихо позвала Анна.

– Что?

– Спасибо, – и отключилась.

Меня приютила Захаровна. День был таким насыщенным, что этой ночью я спала, а не размышляла, как обычно. Утром, когда Ульяна Захаровна покормила меня сытным деревенским завтраком, пришел молодой Иван, и мы обменялись телефонами на всякий случай. Потом я еще раз сходила к «деду Ивану». Пообещала, что если что узнаю о смерти Сергея, обязательно позвоню молодому Павлову и передам через него информацию. Когда вышла от «деда» и направилась к остановке автобусов, увидела машину внедорожник, который моргал мне фарами.

«Не может быть!» – подумала я и подошла к машине. Там сидела Анна.

– Вы что здесь делаете? – искренне удивилась я.

– Вас жду, – спокойно ответила она, как будто ждала меня где-нибудь в Москве.

– Во сколько же вы выехали, чтобы попасть сюда?

– Вскоре после вашего звонка, – объяснила она.

– Опять не спали?

– Да. Я уже начинаю привыкать.