Онлайн книга «Такси заказывали?»
Если бы не пробка, уже бы давно довёз, высадил и забыл. Но она продолжала сидеть рядом, светиться без спросу и смешно морщить нос, набирая что-то в телефоне. Даже на предложение заткнуться не обиделась. Хотя для женщины это обычно самое страшное оскорбление. Дождь прекратил, мы продвинулись на полтора метра. Пробка не рассасывалась — впереди я заметил аварию, явно не серьёзную, но пара авто и выкопанная по центру яма надёжно перегородили проспект. Смотреть больше было не на что. Я стучал пальцами по рулю и скашивал на непрошенную пассажирку глаза. Что-то в ней было. Изящная, как балерина, но те всегда держатся прямо, будто линейку проглотили, а эта устроилась на пассажирском сиденье, растеклась совершенно по-кошачьи и даже ногу под себя подсунула. Как у себя дома. Она хоть понимает, что нельзя быть такой трогательной? Тем более рядом с незнакомым мужчиной? Сказать ей, что ли? Да нет… пусть сидит. Хоть что-то приятное. Я пялился на нимфу в кресле, одним глазом отмечая уведомления от Лизы, в которых мне сообщалось, что я подонок, сволочь, гад и отнял семь лучших лет её жизни, потому что не собираюсь оплачивать месячный тур на Гоа. Незнакомка рядышком продолжала улыбаться. От всего этого я переполнился диссонансом и не выдержал первым — пусть скажет! — Чего вам всем, женщинам, надо?! Может, у неё ещё есть шанс не превратиться в Елизавету? Та тоже была красавицей, и вполне милой. — Ничего! — удивилась нимфа, а затем радостно заявила: — Умрите с утра! Вот тогда в голове всё сошлось. Я с полным удовлетворением понял, что у неё не все дома. Потому без зазрения совести съел предложенный сэндвич, нагло попросил другой. Мне выдали сверху ещё и конфеты, и я расслабился. Спросил: — А зачем вам крылья? — Буду приглашённой феей, — ответила она. — Меня попросили девчонки. — У вас карнавал по случаю праздника? — Спектакль. В детской театральной студии на английском. — Вот я так и знал, что вы с детьми как-то связаны. — Ага, — весело заявило это создание. — Я с ними дружу. Точно ненормальная. Она стянула шарф и расстегнула верхние пуговицы пальто. Мой взгляд скользнул по тонкой шее вниз. Чёрт, а дальше не видно. Тем любопытнее. Я снова себя одёрнул и напомнил, что уже старый. Если ей правда двадцать пять, то когда я кубок по плаванию в Чемпионате Россия среди юниоров выиграл и лишился девственности, она как раз родилась. Зашибись! Называется, почувствуйте себя Гумбертом Гумбертом. Незнакомка поменяла позу, полы пальто распахнулись, и я увидел хрупкие колени, обтянутые тонким чулком. Я тут же выдохнул и отвернулся. Она хоть понимает, что я живой мужик?! Нет, не понимает. Она ребёнок и дружит с детьми… Мда. — Я вообще считаю возраст условностью, — заявила она, будто издеваясь. — Моей подруге сорок, и я дружу с её сыном, которому четырнадцать. Он, кстати, в этой театральной студии и занимается. — И что за спектакль? — кашлянув, поинтересовался я. – “Christmas at Zoё»2, про очень скучную супружескую пару и то, как им не дают скучать. — Как бы совсем не Рождество, — заметил я, решив, что друзья у неё такие же ненормальные. — Зато пьеса весёлая. Мы её чуть-чуть переделали под восьмое марта. — Рад за вас. Интересно, почему она решила, что я добрый? Вот в смсках мне только что написали, что я жадный козёл. Чтоб я ещё раз влюбился! Нет, спасибо. Девушка рядом расстегнула пальто полностью. Я краем глаза отметил воздушное платье и приятные контуры груди. Да, для образа феи хорошо подготовилась. Я выключил печку и открыл окно — пусть замёрзнет. Но она, наоборот, распахнула пальто и развернулась ко мне: — Как по-вашему, мы до семи вечера успеем добраться до клуба? — Смотря где клуб. — Там, куда вы изначально меня везёте. У моей мамы?! Я изогнул в изумлении бровь, но затем вспомнил, что с обратной стороны маминого дома открылось заведение, по поводу которого мама возмущалась и просила меня написать мэру. Я кивнул и не написал, потому что это были наши клиенты. С сетью клубов «Barton Blue» у моей компании “Карлоффс» заключён контракт на эксклюзивную продажу элитного алкоголя. И хозяина я знаю. Забавно тасуется колода… Я снова взглянул на свою пассажирку. Она улыбнулась и протянула мне пакет и бутылку шампанского. — Мне жаль, что ваша мама осталась без подарка. В смысле, без парикмахера. Пусть ей это будет в качестве компенсации. Похоже, она собирается захватить своим сиянием всё пространство. И позитивом. Это уже чересчур, но вежливость никто не отменял. — Спасибо. Не стоит. — Берите! Видите, сколько у меня подарков? — Она мотнула кудряшками в сторону пакетов на заднем сиденье. — Один запасной. — Да мне повезло, — хмыкнул я. — А часом колесо на замену вы с собой не носите? — Нет, я безлошадная. — Не умеете водить? — Умею, но ещё не разорилась на что-нибудь типа вашего. Я подумал о красном кабриолете Мини, который подарил жене летом. Да-да, жадные козлы так и делают… — Можно что-нибудь поменьше. — Вот да! Скутер мне как раз подойдёт, — рассмеялась незнакомка. — На нём я бы уже давно объехала пробку. Смеялась она так звонко и заразительно, что уголки моего рта сами растянулись. Есть люди, которые созданы для того, чтобы смеяться и порхать по жизни легко, как бабочки. Без забот и крупных обязательств. Проблемы тоже их стороной обходят. Среди моих знакомых таких нет. А жаль… — Кажется, что вы никогда в жизни не плакали, — вырвалось у меня. — Да нет, всякое бывало, — ответила она. Дождь припустил внезапно, затарабанив по крыше и окнам так, словно стремился пробить каплями насквозь. За лобовым стеклом стало темно, будто наступила ночь. Я бросился поднимать стекло возле себя, но всё равно рукав пиджака безбожно промок. Я чертыхнулся, включил печку и стянул его, оставшись в одной рубашке. Громыхнул гром. Моя пассажирка вжала голову в плечи, как испуганная кошка. — Страшно, да? — и тут же добавила с энтузиазмом: — Обожаю грозу! В марте ещё молний не было на моей памяти! Я удивился. — Как вы это делаете? — Что? Грозу боюсь? Она пошевелилась, платье приподнялось, мой взгляд упал на круглую коленную чашечку. Будто из фарфора… Фары машин на встречке осветили её так, словно она сидела на сцене и играла роль в каком-нибудь музыкальном водевиле. Я снова подумал о сексе и Набокове. А что если… в конце концов, я свободный, взрослый… Нет, чёрт! Надо срочно заговаривать себе зубы. |