Книга Ты – дура, детка!, страница 29 – Татьяна Хмельницкая

– Давай на «ты», – запихивая последний кусок в рот, попросила я. – Не люблю ритуалов. К тому же после того, что ты со мной сделал в зимнем саду, ты просто обязан на мне жениться. Так девушку приложил к полу, что теперешние церемониалы просто ни к чему. Набросился, завалил, руку заломил – жуть! А всего-навсего хотела встать с пола.

– Простите… Прости. Инстинктивно получилось. К тому же, мне Сергей Андреевич сказал, что вы склонны к суициду. Простите.

Сергей Андреевич? Лоскутов-старший? Уж не он ли, паразит, успокоительное привёз?

– Прощаю. Больше его слушай, своего Сергея Андреевича. Не любит он меня – вот и наговаривает. Хотя, есть в его словах правда: с головой у меня на самом деле не всё в порядке. Вообще считается, что сумасшедшие злопамятны, потому советую не поворачиваться ко мне спиной. Ты меня приложил? Теперь моя очередь.

– Учту.

Я поймала взгляд парня. Он был изучающий и тягучий. Состояние уюта и домашней обстановки рассеялось. Предчувствие сжало сердце, и я резко поднялась со стула:

– Заканчивай с супом, и поедем. Через полчаса будь готов.

– Хорошо.

Я спиной чувствовала спокойный взор Кудряшки. Закрыв за собой дверь, повела плечами, желая отделаться от липкого ощущения. В голове закружились неприятные мысли. Они словно злые пчёлы кусали меня, не давая возможности посмотреть на ситуацию под другим углом, увидеть выход из неё.

Войдя в спальню, бросилась на кровать и уткнулась в подушку лицом. Хотелось кричать, выть, плакать, жалеть себя.

Я – наживка. Я – свидетель. Я – разменная карта.

Два раза со всей дури врезала кулаком в спинку кровати. Костяшки заболели. Перевернулась на спину, принялась их массировать. Вместо того, чтобы впасть в панику, я улыбнулась. Снова очутилась в прежней точке, что и много лет назад. Эмоции те же. Желания, мысли – тоже. Развитие бытия принято сравнивать со спиралью, у меня же – петля. Я прочно сидела на ней. День сурка начался, не иначе!

Щёки пылали. Я поднялась и прошла в ванную, повернула муфту и из крана полилась холодная вода. Подставив ладони, я играла со струёй, не обращая внимания на холод и покалывание в пальцах. Смотрела на своё отражение в зеркале, чтобы видеть собственные глаза. Удивительно, но трепета в них не было. Усталость, злость, упрямство присутствовали, а страха – нет. Я принимала происходящее. Я, которая взирала с серебристой глади. Я – Мария Суздальцева, а не её удобная копия Маргарита Терехова.

Ополоснув лицо, я вытерлась полотенцем. Руки немного дрожали – заморозила их. Сунув ладони в карманы, прошлась по комнате, прислушиваясь к себе, своим ощущениям. Я была полна сил. Оставался шанс разорвать петлю времени, выйти из неё и существовать, как миллионы людей: в уюте, рядом с теми, кто любит. Но для начала требовалось решить вопросы с теми, кому я позарез нужна. А я точно важна кому-то. Очень. Он собирался покончить с происходящим. Он поверил мне и хотел отыскать Артёма и Мистера Икс раньше, чем это сделает полиция.

Он – это тысячи имён и лиц. Он – это люди, не желающие быть рассекреченным, иначе потеряют своё тёплое место в значимых конторках и кабинетах. Он – кукловод, не намеревающийся платить выставленную разоблачителем из интернета цену.

Я не могла ошибаться, иначе, зачем это всё? Зачем Кудряшка, Фобосов, Жданов? Пришло моё время – я его не упущу, за Комарову тоже посчитаюсь.

Собравшись, вышла из дома. На бетонной площадке стоял джип Ильи. На водительском сиденье устроился Антон.

Улыбнулась.

От Лоскутовских щедрот, как с барского плеча, мне обломился внедорожник.

Подойдя к машине, подождала пока «сиделка» сообразит выйти из неё и открыть мне дверь. Прошло, по меньшей мере, минут пять и трижды был задан Антоном вопрос: «Чего не садишься?», пока он не сообразил выйти из автомобиля и распахнуть передо мной дверь, помочь мне сесть на место. Я не мстила Кудряшке за некрасивое поведение в зимнем саду – просто забавлялась.

Мы тронулись, выехали за ворота и помчались в город. Трасса была незагруженной, и добрались за полчаса.

– Здесь направо.

– Куда мы едем?

– Я покажу дорогу.

Неожиданно дверца бардачка откинулась и ударила меня по коленям. Я вздрогнула. Воздух уплотнился. Мир стал замедляться, втягивая меня под непроницаемый колпак памяти. Он отгораживал меня от нахмурившегося Антона. От взбесившихся автомобилистов, освиставших джип клаксонами, когда внедорожник стал сворачивать, чтобы припарковаться. Настоящее, в котором я существовала, растворялось в соляной кислоте прошлого.

Я проваливалась в Тартарары.

Салон иномарки Артёма приятно пах хвоей. Работала печка. Я стянула куртку и шапку, осталась только в свитере. День сменился густым вечером. Фонари освещали жёлтым светом начинающий чернеть снег. В раскрывшемся бардачке лежал ПМ – пистолет системы Макаров – калибром девять миллиметров.

Мы ехали с дачи, которую Артём снимал у своих друзей и жил там, пока подыщет нормальную квартиру, соответствующую запросу: цена – качество. Там же он организовал что-то вроде тира и пригласил меня. Увидев схрон, поразилась: столько оружия времён войны и современного не видела никогда. Оно было в отличном состоянии, работало. Из общения с парнем стало понятно, что бедный, безработный инженер жил на средства от продажи «стволов».

– Ты взял его с собой? – удивилась я и сунула руку в разинутую пасть отсека внутри приборной панели автомобиля, достала пистолет. – Ты же говорил, что на него нет разрешения.

– Брось! – отмахнулся Артём. – Никто обыскивать не станет.

– Артём! – вспыхнула я. – А если остановят и обыщут!

– Ты настрелялась, моя девочка? – решил сменить тему Артём, а я улыбнулась, подалась вперёд и чмокнула парня в губы. – Ответ: «Да»?

– Да, – я была счастлива настолько, что готова, как собачонка вилять хвостом.

– Ещё поедем?

– Ещё спрашиваешь! – хихикнула я. – Мне понравилось.

Вспомнились руки Артёма на моей талии, его поцелуй, когда я выбила очередную «десятку». Так происходило каждый раз: он награждал меня, распаляя желание покусыванием мочки моего уха, дорожкой из поцелуев по шее.

– Малышка, я должен буду заглянуть в одно место. Это ненадолго. Обещаю. Потом заберу тебя, и мы отправимся, куда скажешь.

– Домой. Мама должна звонить по интернету. Слушай, останови где-нибудь, у кафе или бистро. Выпитый чай просится наружу.

Артём кивнул:

– Как раз по дороге.

Мы съехали с трассы, повернули на внутридворовый проезд. Петляли по узким улочкам плотной жилой застройки, двигаясь черепашьим шагом. Вскоре, мои мучения закончились, и я вылезла из машины возле кафе, где договорились чуть позже встретиться с Артёмом.

Я вошла в зал. Полумрак окутал интимным запахом кофе и сладких пряностей. Найдя нужную дверь, я дернула её на себя, щёлкнула выключателем и едва не взвыла от невезения. Белый лист бумаги с чёрными печатными буквами сообщал, что унитаз не работает.