Онлайн книга «Невеста Моцарта»
— Что Сергей Анатольевич был прав, когда сказал, что вы наделаете глупостей. И, видимо, у него были на то причины. Чёртов Моцарт! Я зло засунула телефон в карман. — Думаете, он и это знал? — Думаю. Но я не сказал, что против, — улыбнулся Иван. — И не боитесь, что он откусит вам голову? — задрала я лицо, чтобы посмотреть на него. Он был точно не ниже Моцарта, только стройнее, изящнее что ли. — Не боитесь, что можете потерять работу и, чёрт его знает, что Моцарт сделает ещё? Потому что я не хочу, чтобы вы ставили его в известность. Я хочу… Ощущение, что моя душа выскользнула из тела и по инерции продолжала говорить, размахивая руками, не замечая, что происходит с телом, накрыло, когда его рука подхватила меня за шею и губы жадно впились в мои. Что? Как? Зачем? Ты что!!! Всё ещё словно скакала я вокруг своего тела, пытаясь ему помешать. Но чёртово тело меня не слышало. Оно откликалось на поцелуй. Оно так хотело ласки, так жаждало чего-то вот такого, пьянящего, крышесносного, дерзкого, что приподнялось даже на цыпочки, увлекаемое чужими губами. Чёрт! — Вот теперь я не только не против, я очень за, — отстранился Иван, тяжело дыша. И я едва могла унять вздымающуюся грудь и справится с дыханием. Чёрт!!! — Я буду отрицать всё, что бы ты ему ни сказал, — пребывала я в лёгком… нет, в тяжелейшем шоке, перейдя на «ты» и не зная, как реагировать. — Я не скажу ничего, даже если он будет меня пытать. И отрицать, даже если ты сознаешься. Это было похоже на клятву заговорщиков. Это было похоже на сумасшествие. И это было похоже на предательство. Гореть мне в аду! Но Моцарт ведь этого хотел, когда разрешил мне встречаться с Антоном? А если бы Бринн меня поцеловал? А если бы Артур? В конце концов, трахни меня Сергей Анатольевич вчера, я проснулась бы измождённая, но счастливая, а не в отчаянии. Скажи он мне честно зачем я нужна ему, я сидела бы дома, делала какие-нибудь ранозаживляющие примочки к одному известному месту и всё! А теперь… Я размахнулась и с чувством ударила Ивана по щеке. — Что бы ты себе ни надумал, никогда так больше не делай! И вот теперь он точно не выглядел ни сдержанным, ни невозмутимым. А я с облегчением выдохнула и открыла дверь машины. Сама. — Поехали! — скомандовала. И назвала адрес дяди Ильдара. — Жень! Я не хотел тебя обидеть, — остановил он меня за руку. — Я, наверно, посылала неправильные сигналы? — остановилась, давая понять, что я сейчас врежу ему снова, если он меня не отпустит. — Очень правильные, — убрал он руку. — Ты злишься. Ты чем-то расстроена. И, мне кажется, ты хотела что-то себе доказать. Прости, если вышло поспешно, просто я хотел сказать, что не боюсь Моцарта. Показать наглядно: да, я хочу тебя пригласить. Куда угодно. Но, похоже, всё испортил, — он сокрушённо повесил голову. — Да. Забудь. Я кивнула и села в машину. Проклятье! Всё произошло слишком быстро, чтобы я могла сейчас об этом адекватно думать. Но хуже всего было не то, что я думала, а то, что чувствовала. А мне… понравилось. И пока мы ехали, я ещё больше злилась на Моцарта за это. Да, чёрт побери, мне понравилось! И я хочу, чёрт побери, чтобы меня целовали! Хочу замирать от восторга и ужаса, чувствуя горячую волну, что зарождается внизу живота как цунами. Хочу, чтобы меня накрывало этой волной. Чтобы покалывающую боль в сосках лечила мужская рука. А тугой узел, что невыносимо тянет вниз, словно приказывая подать вперёд таз и развести ноги, наконец, получил то, чего так нестерпимо жаждет. — Я недолго, — хлопнула я дверью машины, за всю дорогу не сказав Ивану ни слова. Всю дорогу я пялилась в архивные выписки и документы, что взяла с собой в папке на особняк и пыталась отвлечься. — Сожалею, Евгения Игоревна, — перегородил мне дверь к подъезду Иван, — но одну я вас не отпущу, куда бы вы ни шли. И он поднялся вместе со мной в квартиру. Стойкий запах перегара, что встретил нас с порога, едва не заставил меня повернуть обратно. Я даже порадовалась, что пришла не одна. — Моя принцесса! — прозвучало с усмешкой и даже с презрением. — Чем обязан? Дядя Ильдар отступил в квартиру, приглашая нас внутрь. Растянутая майка с жирным пятном. Всклокоченные грязные волосы. Опухшее лицо с мешками под глазами. И громоздкий деревянный стол, заставленный грязной посудой с объедками, пустыми бутылками и окурками не вызывали лишних вопросов: Ильдар Саламович пил. И уже не первый день. — У вас что-то случилось? — слегка растерялась я. Скользнула взглядом по фотографии жены на стене: может, памятная дата? Ида Гамазовна, если мне не изменяет память, умерла, когда я была маленькой. Детей у них не было. И больше дядя Ильдар так и не женился. — А ты не знаешь, Солнышко?! — с издёвкой воскликнул он. — Твой будущий муж ничего тебе не сказал? После встречи в баре о Сагитове мы с Моцартом ни разу не говорили, поэтому я уверенно покачала головой: — Нет. — Не сказал, что место прокурора, которое я ждал десять лет и ради которого впахивал как раб на галерах, теперь заняла его ненаёбная пизда Ирка-дырка Ирина Борисовна Артюхова? — Нет. Вас уволили? — сглотнула я. Нена… какая? И, глядя как Иван открывает балконную дверь, чтобы проветрить комнату от невыносимого зловония, с замиранием ждала ответ. — Не уволили, но я так и остался первым заместителем теперь нового прокурора города, — брезгливо скривился он: то ли его тошнило от этой должности, то ли от Ивана. — А это кто, твой холуй? — всматривался он в мужчину внимательно, даже пристально. — Водитель и телохранитель, — не стала я нагнетать, тем более Иван, как обычно, и бровью не повёл, только поставил для меня стул. — Пить будешь, телохранитель? — ткнулся дядя Ильдар животом в стол и принялся перебирать бутылки, пока не нашёл полупустую. — Спасибо, нет, — всё так же ровно ответил Иван. — А я выпью, — плеснул он содержимое дорогой квадратной бутылки в залапанный стакан. — Тебе не предлагаю, мала ещё. Он выпил, крякнул, занюхал какой-то клетчатой тряпкой и, не с первого раза подхватив на вилку неверной рукой кусок селёдки в соусе, засунул его в рот. Вытер лоснящиеся губы всё той же тряпкой. — Так какими судьбами, милая моя? Неужели девочке понадобился нехороший дядюшка Ильдар? Как бы он ни казался пьян, слаб и зол, а соображал неплохо. — У меня есть несколько вопросов. Если позволите, — я не повернулась в сторону Ивана, что стоял у меня за спиной, только скосила глаза, но дядя Ильдар не был бы моим крёстным, если бы не понял. |