Онлайн книга «Абсолютный доступ»
|
– Я поеду с тобой. У нее не было сил возражать. Едва волоча ноги и опираясь на плечо Бобби, она вышла из кинотеатра к лимузину, точнее, он ее вынес. – Нам нужно отвезти ее домой, – сказал Бобби Чарльзу. – Пожалуйста… можно по пути проехать мимо магазина «Севен-Илевен»? – прошептала Су-Лин, рухнув на кожаное сиденье. Она должна была убедиться. Бобби сел рядом с ней и обменялся тревожным взглядом с Чарльзом. Вскоре они уже неслись по хайвею. На их счастье, движение в этот час было слабым. Жадно ловя ртом воздух, Су-Лин смотрела в окно, вцепившись в край своего сиденья побелевшими от напряжения пальцами. Стоило им выехать на бульвар Санта-Моника, как движение застопорилось. Вокруг царил хаос автомобильных сирен и мигалок. Полицейские машины столпились перед магазином «Севен-Илевен». Освещенный красными вспышками, полицейский махнул им рукой – мол, поезжайте дальше. Лимузин скользнул мимо магазина, и Су-Лин увидела, как фельдшер затолкал в карету «Скорой помощи» прикрытую простыней каталку. – Хотите остановиться, мисс? – Нет. Она увидела то, что ей нужно было увидеть. – Ты ведь пометила этот магазин, верно? – спросил Бобби, касаясь ее руки, словно почувствовал ее боль. Она кивнула. – Но ты не закончила свою метку? Как тогда, в Лагуне? Су-Лин вспомнила. Это случилось в первые дни после того, как она взяла на себя роль защитницы города. Тогда Су-Лин еще плохо верила в себя. Она испугалась и позволила полиции прогнать их прежде, чем закончила рисовать свой знак. Вскоре после этого магазин был уничтожен пожаром. Даже после этого ее все еще терзали сомнения. Как и сейчас. Она использовала иероглиф фу в честь матери, чтобы почтить ее память. Это был ее долг перед традицией, рожденной чувством вины и утраты. И вот теперь это… – Нет, – тихо ответила Су-Лин. – Я ее закончила, эту метку. Тут дело в чем-то другом. – Она вспомнила ледяной коготь, царапнувший ее грудь, и жуткий сатанинский смех. И тут ее как будто прорвало. Су-Лин чувствовала себя глупо, рассказывая ему все, но она знала: все ее слова до единого были сущей правдой. – Мне кажется, некая сила знает обо мне… и охотится на меня. Бобби молчал. Су-Лин понимала: он не в состоянии полностью осознать услышанное и, вероятно, не очень-то верит в ее силы. Хотя именно он пристрастил ее к граффити. Бобби также знал, как глубоко ранила ее смерть матери. Однажды она поделилась с ним историями, услышанными от матери, о мистических способностях, якобы передававшихся в их семье по женской линии. Заинтригованный Бобби предложил использовать иероглиф фу в качестве ее новой метки, чтобы добавить вес и цель их совместным ночным вылазкам. С этого все и началось. Но в глубине души – гораздо глубже, чем она была готова признать – Су-Лин всегда помнила, что за этим кроется нечто большее. Она не могла этого объяснить. Трагедии притягивали ее, взывали к ней, и с помощью баллончика с краской она могла неким образом их предотвратить. До сегодняшнего дня. – Что ты будешь делать? – наконец спросил Бобби. – Не знаю. – Может, мне позвонить тетушке Лу? Су-Лин нахмурилась. После смерти матери ее младшая сестра, тетушка Лу, взяла ее к себе. Практичная и серьезная, тетя была кредитным специалистом в Банке Америки. Она презирала древние традиции, которыми так дорожила мать Су-Лин. – Я не уверена, что в данном случае тетушка Лу сможет помочь. Да и вряд ли захочет. Но она вполне может что-то знать, что поможет понять, что происходит. Выбора не было. Су-Лин достала свой айфон и дрожащими пальцами нашла в телефонной книге номер тетушки. Бобби протянул руку и накрыл ее ладонь своей. Легонько сжав ее пальцы, взял у нее телефон. – Давай лучше я. – Спасибо. Пытаясь сдержать дрожь, она сложила руки на коленях и, пока Бобби набирал номер ее тети, смотрела в окно. Его голос растворился в гуле транспортного потока. Всю дорогу домой Су-Лин ломала голову, пытаясь понять случившееся. Кто-то знал о ее занятии. Или не кто-то, а что-то… Ее взгляд внезапно остекленел, зрение сузилось до сплошной темноты. Она слепо вцепилась в руку Бобби, цепляясь за него, как тонущий за соломинку. Но на этот раз Су-Лин знала, что происходит. Ей открылось видение. Она увидела все. …над океаном восходит солнце… береговая линия вздыбливается и рвется. Дома на утесах рушатся и падают в море… Ее уши наполняются криками. Затем возникает пустая кирпичная стена… под выездным знаком на Риверсайд… выше скрытой линии разлома. Она поняла, что это значит. Пустая стена – это ее следующее живописное полотно. Стена взывала к ней, молила защитить город от грядущей трагедии. Вскоре видение начало меркнуть. Су-Лин одновременно испытала и облегчение и страх. Даже спустя три года эти призывы пугали ее до мозга костей. Она больше не могла отмахиваться от них, как от совпадений или ночных кошмаров, порожденных тревогой и чувством вины. Как только крики умирающих умолкли, вновь прозвучал знакомый глумливый смех. Су-Лин узнала эту злобную насмешку. Это был тот, кто охотился на нее. Он раскрывал себя, давал знать о своем присутствии. Это был одновременно и вызов и предостережение. Бобби обнял ее за плечи и привлек к себе. – Что не так, Су? Она зарылась лицом в ладони – не хотела, чтобы Бобби увидел ее такой растерянной и испуганной. В глубине ее сознания, заглушая крики гибнущих людей, раздавался все тот же мерзкий смех. – Землетрясение. Завтра, – наконец прошептала Су-Лин, уткнувшись лицом в его смокинг. – Я могу остановить его, но он попытается остановить меня. – Кто он? – Не знаю, но нам нужно спешить. Мне нужны ответы. * * * – …просто старые байки. – Тетушка Лу расхаживала по красному марокканскому ковру, устилавшему пол гостиной. Вслед за ней тянулся шлейф сигаретного дыма. Она была коренастая, с короткой, почти мужской стрижкой. В ней не было ни малейшего намека на изящество и грацию матери Су-Лин. – Суеверная чушь. Все эти благовония и прочая псевдорелигия. – Тетя, у меня нет времени на разговоры. Ты всю мою жизнь хранила от меня секреты. – Су-Лин, сидевшая на кожаном диване рядом с Бобби, выпрямилась. – Мама знала, что у меня есть способности, и она наверняка рассказывала тебе. – Су-Лин, неужели ты действительно веришь… – Что-то охотится за мной, – перебила она тетю. – И я это знаю. |