Книга Фиалки на снегу, страница 20 – Патриция Грассо

— Я не спущусь к ужину, — объявила Изабель; в тишине комнаты ее голос прозвучал неожиданно громко. — Без Майлза я непременно наделаю глупостей.

— Все будет прекрасно, — улыбнулась ей Гизела. — Герцогине и ее сестре ты понравилась.

— Мне нечего надеть, — возразила Изабель. — Лобелия и Рут испортили все мои лучшие платья — помнишь?

— Разве ты не веришь в своего ангела-хранителя? — спросила Гизела, медленно поднимаясь с кресла. Она пересекла комнату, открыла один из шкафов и достала из него фиолетовое платье: — Можешь надеть вот это.

Изабель вскочила и буквально в несколько шагов пересекла всю комнату:

— Где ты это взяла?!

— Ангелы каждый день совершают чудеса, — заявила Гизела.

— А платье это все могут видеть или тоже только я? — прищурившись, спросила Изабель. — Мне не хотелось бы последовать примеру голого короля!

Гизела засмеялась.

— Доверься мне, дитя мое: твои сводные сестры от зависти лопнут, когда увидят тебя в этом платье. К тому же герцогу ты нравишься и в платье служанки. Или ты думаешь, я дала бы ему попробовать вина до того, как он заплатил за него?

Эти странные слова смутили Изабель.

— Я тебя не понимаю…

— А понимать тебе вовсе не обязательно.

Гизела выдвинула ящик туалетного столика и вынула оттуда бархатный футляр. Когда она открыла крышку, у Изабель перехватило дух. Прежде она не видела такой красоты — на черном бархате сияли изящные украшения с аметистами.

— Откуда все это? — робко спросила Изабель.

— Этот комплект принадлежал твоей матери, — отвечала ей старая женщина. — После того, как она умерла, твой отец сохранил ее вещи — он просто не мог расстаться с тем, что напоминало ему о ней.

От счастья глаза Изабель засияли, как аметисты. Она с благоговением коснулась платья и прошептала:

— Значит, это носила моя мать? Да, я словно чувствую ее присутствие…

— Ну и как? — лукаво улыбнулась Гизела.

— О, как я тебя люблю! — воскликнула Изабель, бросившись в объятия Гизелы.

— Ну а теперь, — снова заговорила Гизела, — позволь, я помогу тебе одеться к ужину.

Час спустя Изабель открыла дверь своей комнаты, улыбнулась своей старой подруге и вышла в коридор. Шелковое платье фиалкового цвета с корсажем и рукавами-буф совершенно преобразило девушку. На плечи она набросила кашемировую шаль. Гизела расчесала на прямой пробор ее белокурые волосы и собрала их в низкий узел. Перчаток Изабель не надела.

Изабель чувствовала себя принцессой. Она торжественно спустилась вниз по мраморной лестнице и огляделась, пытаясь понять, куда ей идти теперь.

— Прошу вас, следуйте за мной. — Доббс, казалось, возник из ниоткуда. — Остальные ждут вас в гостиной.

Изабель кивнула и последовала по коридору за дворецким.

— Благодарю вас, мистер Доббс, — сказала она, когда он открыл перед ней дверь гостиной.

Когда девушка вошла в комнату, общий разговор прервался и все повернулись к ней. Изабель смутилась и остановилась в дверях.

— Ты опоздала, — упрекнула падчерицу Дельфиния.

— Откуда она взяла это платье? — завистливо пробормотала Рут.

— Пф! Она даже не надела перчаток! — фыркнула Лобелия.

Не обращая на них внимания, Изабель взглянула на своего опекуна. В его темных глазах отражалось одобрение: изменения в ее внешности явно понравились ему.

— Как вам идет этот наряд, — проговорил он, идя навстречу Изабель. — Надеюсь, вы позволите мне проводить вас к столу.

Не ожидая ее позволения, Джон уверенно взял ее за руку и вывел из гостиной. Остальные последовали за ними в столовую.

Джон сел во главе длинного стола. Справа от него сидели герцогиня, Дельфиния и Рут; Изабель, леди Эстер и Лобелия сели по его левую руку.

Под присмотром Доббса двое слуг начали сервировать ужин. На первое был подан черепаховый суп; затем последовали омары с овощным гарниром. Все подавалось на серебряных блюдах. Свежие, только что испеченные хлебцы издавали дразнящий аромат. На десерт подали взбитый крем с фруктами.

За ужином Изабель говорила мало. Она старалась не слушать болтовню сестер — они обсуждали последние светские сплетни. В этой комнате с хрустальными люстрами, за огромным столом черного дерева, уставленным серебром и китайским фарфором, она чувствовала себя скованно. Ей-то всегда казалось, что Арден-Холл — роскошный дом; но даже во сне она представить себе не могла, что люди могут жить в такой роскоши.

Кроме того, место, которое она занимала за столом, не располагало к разговорчивости: Изабель каждой клеточкой своего тела ощущала присутствие герцога — а он, ко всему, еще и пристально наблюдал за ней. Под его пронзительным взглядом ее тело словно бы налилось свинцом. Девушка внезапно обнаружила, что ей сделалось трудно даже подносить вилку ко рту.

— При всем моем уважении к вам, ваша светлость, — говорила между тем Дельфиния, обращаясь к вдовствующей герцогине, — должна сказать, что вам понадобится бесконечное терпение, чтобы научить мою падчерицу вести себя в обществе. Один бог знает, сколько я приложила уси-лий, — но все без толку.

— Да, да, сестрице тяжко придется, прежде чем она найдет себе мужа! — поддержала ее Рут.

— Она отказывается носить перчатки — только зимой, в самые лютые морозы, — прибавила Лобелия.

Изабель пристально взглянула на старшую сестру:

— Перчатки мешают при игре на флейте, Лобелия… Но у меня, по крайней мере, хватает воспитания на то, чтобы не обсуждать человека в его присутствии.

Герцог подавил смех. Изабель бросила на него короткий взгляд, потом посмотрела на улыбающуюся герцогиню.

— Фи! Как это грубо — делать замечания при посторонних людях! — сказала Лобелия.

— Я не собираюсь притворяться глухой, когда ты меня оскорбляешь, — ответила Изабель.

— Браво, дитя мое! Тебе давно пора начать самой защищаться от их выпадов!

Изабель резко обернулась и увидела Гизелу, стоящую у камина. Не успев сообразить, что ей лучше промолчать, она досадливо бросила:

— Помолчи.

— Видите! — с торжеством воскликнула Рут. — Изабель — настоящая сумасшедшая!

— Ах ты, господи, — с досадой пробормотала леди Монтегю. — Девочка и правда говорит сама с собой…

Осознав, где она находится, Изабель оглядела собравшихся за столом и попыталась хоть как-то объясниться:

— Я.. я…

В голову, как на грех, ничего вразумительного не приходило.

— Мисс Монтгомери имеет привычку размышлять вслух, — неожиданно пришел ей на помощь Джон. — Такое случается.