Книга Небесные мстители, страница 51 – Владимир Каржавин

– Ты чего развеселился? – подал голос Петр.

Званцев продолжал улыбаться.

– Первый раз в жизни держу в руках собственный портрет, – ответил он.

Оберштурмбаннфюрер Вальц пребывал в хорошем настроении. Он только что в очередной раз посетил завод, видел, как самоотверженно работают люди во имя рейха и фюрера.

Но главная причина заключалась в том, что местоположение завода продолжало оставаться в секрете. Ни русские, ни англосаксы даже не пытались нанести бомбовый удар по предприятию. Все это благодаря высокопоставленному покровителю и родственнику.

Вальц ненавидел его, но и отдавал ему должное, понимал, что Эвальд Брайтнер – это голова! Надо же так придумать – создать рядом с депо мнимый цех по изготовлению крыльев, а на самом деле – табуретов и скамеек. Впрочем, что ему, группенфюреру, стоит. Приказал, построили, огородили забором, парней из роты охраны нарядили в рабочих.

У шлагбаума мотоциклы охраны остановились. Вальц тоже затормозил, открыл дверцу «Опеля», громко крикнул им, что дальше поедет один, и тронулся с места.

Он не проехал и сотни метров, когда увидел, что на обочине дороги, перекрываемой шлагбаумом, стояла и махала рукой Милена Чаславска. Надо же, какая приятная неожиданность! Два часа назад он подвез ее до этого же места, и вот опять она!

Вальц изобразил из себя галантного кавалера, распахнул перед Миленой переднюю дверцу автомобиля, склонил голову в едва заметном поклоне.

Они неспешно покатили по узким улочкам Быстрицы. Вальц много болтал, шутил, но отсутствие веселости у его спутницы не могло остаться незамеченным. Это было странно. Ведь он не тащил ее силой в автомобиль, она сама изъявила желание прокатиться.

– Пани Чаславска, вас что-то тревожит, не так ли? Сегодня вы какая-то грустная и утром, и сейчас, – сказал Вальц.

Милена плохо владела собой. Ей казалось, что начальник гестапо догадывается, зачем она то и дело поглядывает на счетчик километров. Но надо было что-то ответить, отвести от себя подозрения.

– Господин Вальц, у меня плохое настроение потому, что в моей гимназии был обыск, – сказала она первое, что пришло ей в голову.

Это была ее ошибка.

– Обыск? – удивился Вальц. – Кто и в честь чего его устроил?

Милене пришлось пояснять:

– Их было двое. Тот, что моложе, был, очевидно, за старшего. Он представился как инспектор пожарной охраны.

– Он был в форме?

– Нет, в штатском.

– Он предъявил вам удостоверение личности?

– Нет, я не спросила.

На лице Вальца уже не было улыбки.

– Пани Чаславска, вы меня удивляете. В вашу гимназию приходят незнакомые люди, осматривают помещения, обыскивают, а вы не удосуживаетесь даже спросить у них документы.

– Простите, господин Вальц, но я испугалась. Я думала, что это ваши сотрудники.

Оберштурмбаннфюрер Вальц резко затормозил. Автомобиль остановился вблизи здания гимназии.

– Благодарю, господин Вальц, мне пора, – сказала Милена и хотела было выйти из машины, но гестаповец крепко схватил ее за локоть.

Это был уже другой Вальц, совсем не похожий на галантного кавалера.

– А теперь все по порядку! Как они выглядели? Начнем с того, что моложе.

Милену охватил страх. Она понимала, что этот допрос вполне может продолжиться уже в гестапо. Вальц продолжал крепко держать ее. Милена почувствовала боль.

– Я спрашиваю, как они выглядели? – грозно повторил Вальц.

– Тот, что моложе, высокий, волосы темные, – почти шепотом произнесла Милена.

– Возраст?

– Лет двадцать пять.

– Родинка, шрам? Какие-нибудь особые приметы есть? – почти заорал Вальц.

– Есть шрам.

– Где конкретно?

– На левой щеке.

Вальц замер, понял, о ком идет речь. Для него это было такой неожиданностью, что он ослабил хватку.

Милена вырвалась, выскочила из машины. Она пробежала несколько шагов, свернула за угол здания гимназии и вдруг попала в объятия Петра.

– Ну-ну, хватит, все закончилось, – успокаивал Петр свою рыдающую невесту.

Он наблюдал из-за угла сцену в автомобиле и был готов прийти на помощь Милене. Но обошлось.

Игорь стоял поодаль, виновато опустив взгляд.

Когда Милена немного пришла в себя, Петр предложил ей пройти в здание гимназии и принять успокоительное.

У Званцева были другие мысли.

– Милена, ты не сказала главного. Удалось? – спросил он.

Милена утвердительно кивнула, потом тихо сказала:

– Пробег машины Вальца увеличился на двадцать восемь километров. Я посчитала.

– Двадцать восемь делим пополам, имеем четырнадцать, – произнес Игорь. – Значит, до завода именно столько километров и есть!

Петр выглядел хмурым.

– Ты доволен? – спросил он.

– Ну еще бы! Милена, дорогая, спасибо тебе!

Женщина молчала, тяжело дышала и лишь слегка кивала в ответ.

– Теперь возвращайся в дом и жди нас, – распорядился Петр. – Надеюсь, дорогу знаешь.

В это время раздался скрип автомобильных шин. «Опель» Вальца рванул с места.

Игорь спокойно, не торопясь, шел узкими переулками. Странное чувство владело им. Задание Званцев выполнил, про завод узнал все или почти все, а на душе у него все равно было скверно. Он подставил Милену, и Петр в разговоре ясно дал ему это понять.

«Ну а что мне еще было делать? – пытался себя успокоить Игорь. – Я ее не принуждал, она сама вызвалась».

Четыре дня назад он в первый раз шел один по улицам Быстрицы, пытался найти Петра. Тогда каждый прохожий виделся ему агентом гестапо, который мог остановить его и учинить допрос. Мол, кто такой, куда и зачем идешь? Сейчас он этого не боялся. Почему? Может, потому, что служил в разведке уже целых четыре дня. Ветеран! Смех, да и только!

Игорь вышел на улицу Яна Гуса. Вон и дом Милены, до него метров сто.

В этот миг он услышал за спиной:

– Иди прямо и не оглядывайся!

Эти слова прозвучали как приказ, а голос, произнесший их, был знакомый. Званцев подчинился, но дошел до дома Милены и остановился.

– Не останавливайся! – прозвучало у него за спиной.

В это время Званцева обогнал человек в сером плаще и берете такого же цвета.

– Следуй за ним. Дистанция десять метров.

Человек в плаще и берете шел, как и Игорь, неторопливо, не озирался по сторонам и этим походил на местного жителя. Вот он повернул налево, пошел прямо и очутился у моста через речку, бурно несущую свои вешние воды.