Онлайн книга «Небесные мстители»
|
– Балезин, – тихо, без особого удивления произнес Разумовский. – Я ждал встречи с тобой, но не думал, что она произойдет так скоро. – Может, ты предложишь мне войти? – послышалось в ответ. Они расположились друг против друга на стареньких стульях. – За тобой хвоста не было? – спросил Разумовский. – Думаю, что нет. Я прошел через подсобку и кухню. – Кто-то провел? – Да, нашлись добрые люди, помогли. – Рискуешь. – Больше всего рискует тот, кто не рискует. Разумовский поднялся, закрыл форточку, словно боялся, что их разговор услышат за окном, снова присел и спросил: – Сколько же мы с тобой не виделись? – С семнадцатого, если не считать мимолетную встречу в октябре тридцать пятого в вашем посольстве в Москве. – Да, помню. Тогда была годовщина образования Чехословакии, и в посольстве устроили прием. Ты стоял в одном углу зала, я в другом. Разумовский оперся локтями о край стола, обхватил голову руками и проговорил: – Как быстро летит время. Ты знаешь, Алексей, я много повидал эмигрантов. Одни в разговоре о России ностальгировали по белому снегу, другие вспоминали дом над косогором, третьи – церковь, где их крестили. А я вот вспоминаю родной Камышин и сочные волжские арбузы. Здесь, в Европе, они, конечно же, есть, но совсем не такие. Балезин вопросительно глянул на человека, сидящего перед ним. – Послушай, ты искал встречи со мной, наверное, не для того, чтобы вспоминать про арбузы. Разумовский, у нас мало времени. Юрий Арнольдович достал сигареты и спросил: – Куришь? – Бросил. – А я вот курю. Не возражаешь? – Нет. Разумовский затянулся сигаретой, откинулся на спинку стула и спросил: – Так что тебя интересует? – Сначала завод. – Я уже говорил твоему разведчику, что в городской черте завода нет. За это ручаюсь. Он где-то в стороне, под прикрытием гор. Что еще? – «Ауэргезельшафт» и урановая руда – на территории Чехии и восточной части Германии. Запасы, процентное содержание. – «Ауэргезельшафт» уже не существует. Что касается руды и урана в ней, то я готов предоставить такие сведения. – Где они? – В надежном месте. – Что взамен? Разумовский снова глубоко затянулся и ответил: – Только не деньги. Домой бы, в Россию. Да боюсь, поставите к стенке. – Ну ты загнул. Гарантий никаких дать не могу, скажу только одно: таких людей, как ты, у нас не расстреливают. Если, конечно, ты не ведешь двойную игру. – Двойную игру? Ты же прекрасно знаешь, что я сотрудник полковника Моравеца. – Знаю, чехословацкой, а теперь уже британской разведки. – Вот пусть они и решают, веду ли я двойную игру, – заявил Разумовский, нервно дернул плечом и едва не выронил сигарету. Балезин несколько раз махнул рукой, отгоняя сигаретный дым, и спокойно произнес: – Ладно, не кипятись. Кто-нибудь еще интересуется чешским ураном? – Естественно, англичане. У них урановый комитет действует. – Знаю про комитет. А если англичане, то, значит, и американцы. Они теперь вместе работают по урану. Кстати, каково процентное содержание урана в Яхимове? – Около трех процентов. Балезин с трудом скрыл удивление. В СССР процент урана составлял не более восемнадцати сотых процента. – А в Рудных горах? – Не более одного процента. – Так, понятно, – сказал Балезин, в упор глянул на Разумовского и неожиданно спросил: – Ты кого-то ждешь? У тебя с кем-то назначена встреча? – С чего ты взял? – Школа Батюшина. Ты ее тоже прошел. Разумовский снова обхватил голову руками и предался воспоминаниям. – Помню, как он учил нас определять душевное состояние человека по его внешнему виду. Великий был психолог. – Не только психолог, но и контрразведчик. Единственный генерал по этой части. Он еще жив, находится где-то в Югославии. Ты с ним не встречался? – Не довелось. После небольшой паузы Балезин повторил вопрос: – Так с кем у тебя предстоит встреча? Несколько секунд Разумовский собирался с мыслями. Ему не хотелось рассказывать Балезину о встрече с Шульцем, который разоблачил его. Но он решился и сделал это. – Завтра у нас новая встреча, – сказал Разумовский. – У меня нет другого выхода, как работать с ним. Иначе – арест. – Ну и работай, – заявил Балезин, взглянул на часы и поднялся. – Но не забывай, что с этого дня ты работаешь на советскую разведку. Или я не прав? – Ты прав. – Вот и отлично. А все наши заклятые друзья должны знать, что месторождение в Яхимове дохлое. Урана в руде не более, чем, скажем, ноль три процента. Пойдет такой вариант? – Пойдет. – Во всех документах, отчетах и сводках должно значиться ноль три, а не три. Надеюсь, ты сумеешь это устроить? – Сумею. Но ваша армия должна прийти в Чехию раньше англосаксов. Балезин надел кожаный плащ, шляпу, подал на прощание руку и сказал: – Не ваша, а наша армия. Не забывай, что ты русский! Балезин вышел из гостиницы тем же маршрутом, что и пришел туда, то есть через кухню и подсобку. В надвигающихся сумерках он разглядел чуть поодаль две фигуры. Это были братья Антон и Вацлав. «Ребята знают свое дело», – подумал Алексей, добродушно усмехнулся и быстрым шагом пошел им навстречу. Тридцати минут им хватило на то, чтобы покинуть территорию городка. Еще через полтора часа, чуть поплутав в ночи по лесным и горным тропам, все трое вышли в расположение отряда Коваленко. Первым, кто их встретил, был майор Костров. – Как вы? Удачно? – спросил он. – Более чем удачно, – ответил Балезин, устало улыбнулся, подал майору руку и тут же добавил. – Вот теперь нам пора домой. – Гюнше, что вы делали в гимназии? – грозным тоном спросил Вальц помощника, стоявшего перед ним. Гюнше похолодел, но быстро взял себя в руки и ответил: – Проверял помещения. – Разве я давал вам такое задание? – Прошу прощения, господин оберштурмбаннфюрер, но я случайно увидел, как у стен гимназии прогуливался Разумовский, а потом неожиданно исчез. – Разумовский? Но группенфюрер Брайтнер запретил нам следить за ним и за Шнайдером-Раушем. |