Книга Чужестранка в гареме, страница 46 – Патриция Грассо

– По-моему, это белки от сваренных вкрутую яиц.

– Я вижу.

– Тогда зачем спрашиваешь?

– Я хочу знать, что они здесь делают. Почему эти белки до сих пор не у тебя в желудке?

– Я ненавижу яичные белки, – ответила Хедер, – а желтки, наоборот, обожаю.

– Ты съедаешь желтки и оставляешь белки? – удивленно переспросил Халид. – Ты злоупотребляешь милостью Аллаха. Надо либо есть все вместе, либо вообще не есть. – С этими словами Халид поднес письмо к пламени свечи.

– Что ты делаешь? – воскликнула Хедер, тщетно пытаясь вырвать письмо из рук мужа.

– Никаких писем в Англию, – отозвался Халид, удерживая жену на расстоянии вытянутой руки. – Забудь о своем прошлом.

– Забыть о матери? – поразилась Хедер. – Забыть о семье?

– Послушай меня, – сказал Халид, взяв жену за плечи. – Как только твое письмо будет отослано, англичане подадут прошение султану о твоем освобождении. И тот факт, что ты моя жена, не сыграет никакой роли.

– Но моя мама...

– Твоя мать давно уже носит по тебе траур, – проговорил он. – Какой смысл облегчать ее ношу, если ты все равно не сможешь вернуться к ней? Ты только зря подашь ей надежду. Ладно, мои люди ждут приказа разобрать шатер. Надевай яшмак, и давай выйдем.

– Там такое солнце, – сказала Хедер, – я умру от жары. Нет ничего полегче, что я могла бы надеть?

– Ты не можешь путешествовать без яшмака, – отрезал Халид. – Я запрещаю тебе это.

– Запрещаешь? – эхом повторила Хедер. «Господи, до чего же он упрям и твердолоб!»

Халид знал, что спорить с этой женщиной бесполезно. Упрямство его жены требовало твердой руки, а не разговоров.

Халид схватил яшмак и натянул его на Хедер, которая и не думала сопротивляться. Закрыв вуалью ее лицо, он предупредил:

– Только попробуй снять, и я отшлепаю тебя у всех на глазах.

Хедер пробормотала нечто нечленораздельное из-под вуали.

Схватив жену за руку, принц вывел ее наружу. Слуги в считанные минуты освободили и разобрали шатер. Покончив с делами, Халид провел Хедер через весь караван-сарай к лошадям. Вокруг почти никого не было, потому что Касабианы пустились в путь раньше.

– Где моя кобыла? – спросила Хедер, оглядевшись.

– О ней позаботится Абдул, – сказал Халид. – Ты, моя принцесса, поедешь со мной.

– Ты мне не доверяешь? – Она лукаво улыбнулась под вуалью, и от этой улыбки ее глаза засверкали как изумруды.

– Твое поведение в последнее время не вызывает доверия, – отозвался Халид.

– Муж и жена должны доверять друг другу, – сказала Хедер. – Вам нужно работать в этом направлении, милорд.

– Ну а ты, принцесса?

– Я тебе доверяю.

Халид молча поднял ее в седло, а сам устроился сзади.

Постепенно Хедер расслабилась и забыла о своем гневе. Когда она прижалась к его груди, Халид понял, что прощен. Можно считать, что эту дуэль он выиграл.

– Расскажи мне о своей семье, – попросила Хедер. Польщенный интересом жены, Халид поцеловал ее в макушку.

– Почти триста лет назад... – начал он. Хедер рассмеялась:

– Халид, я не запомню, кто кого произвел на свет за три века. Начни с рассказа о своей собственной семье, а остальное я потихоньку освою потом.

– Мне нравится, как звучит мое имя в твоих устах, – сказал принц и улыбнулся.

– Отлично, у тебя не будет соблазна вырезать мне язык. Халид возобновил свой рассказ:

– Мой отец, ныне покойный Рустем-Паша, был одним из визирей моего деда. Мирима, моя мать, приходится дочерью Сулейману, величайшему из всех султанов, и его любимой жене Хуррем. Моя сестра Бертрис и мой брат Карим погибли. У меня есть младшая сестра Тинна. Султан Селим – брат моей матери, а мой кузен Мурад – наследник престола.

– Ты назвал мне только имена и степень родства с тобой, – сказала Хедер. – Я хочу знать подробности.

Халид понизил голос, так чтобы их никто не услышал.

– Султан Селим употребляет чересчур много вина, хотя Коран запрещает алкоголь. Мурад любит женщин и золото. Моя сестра – сущий ангел, полная противоположность моей матери. Мирима же – настоящая стерва, из которой вышел бы замечательный султан, родись она мужчиной.

– Да уж, в семье не без урода, – проговорила Хедер. – А как вы подружились с Маликом?

– С Сыном Акулы или Лисом Пустынь?

– С Сыном Акулы, – рассмеялась Хедер.

– Малик – внук знаменитого Хайраддина, которого европейцы величают Барбароссой, – поведал Халид. – Малик посещал школу вместе с Мурадом, Каримом и мной.

– А от кого ты унаследовал голубые глаза?

– Я унаследовал голубые глаза от прабабушки, которую мой прадедушка выкрал из ее семьи в ходе одной из своих кампаний.

– Похоже, похищение и порабощение юных невинных девушек – ваша семейная традиция, – заметила Хедер.

Не стесняясь наблюдавших за ними слуг, Халид потерся носом о ее затылок и прошептал на ухо:

– Мы похищаем только самых лучших.

– Как ты считаешь, сможет ли священник, который поженил нас, прийти в Невестин замок, чтобы провести обряд для меня? – спросила Хедер.

– Я мусульманин, – ответил Халид.

– Тебе не обязательно присутствовать при этом. Халид почувствовал, что пришло время открыть всю правду.

– Нас поженил имам.

– Имам? – переспросила Хедер. – Так по-вашему называется священник?

– Практически, – отозвался Халид. – Имам – это священнослужитель в мусульманстве.

Прошло несколько секунд, прежде чем Хедер поняла смысл его слов.

– То есть нас обвенчал мусульманский священник?

– Верно.

– Это невозможно! – воскликнула Хедер, не на шутку разволновавшись. – Мне нужен настоящий священник.

– Имам – самый что ни на есть настоящий священник, – сурово проговорил Халид. – И понизь голос, когда говоришь со мной.

– Я не буду понижать...

Халид зажал ей рот рукой. Хедер попыталась заговорить, но в рот только набилась черная вуаль. Халид убрал руку и сделал знак остальным спешиться для отдыха. Спрыгнув с лошади, он вытащил жену из седла и отвел ее на достаточное расстояние, чтобы продолжить спор.

– Что бы ни случилось, ты должна вести себя как порядочная турецкая дама, – проговорил Халид, нависнув над ней.

– Я англичанка, – парировала Хедер, ничуть не испугавшись его угрожающей позы.

– Я мусульманин, и меня мог обвенчать только имам, – попытался объяснить Халид.