Онлайн книга «Сокровище Великих Моголов»
|
– Ты что, не с-слышишь, сука? – Я отдам, – забормотала я, – я все отдам… вот, возьми деньги, все что есть, только ключи оставь и документы… зачем они тебе? – Я сам буду решать, что взять, а что ос-ставить! – прошипел наркоман и выхватил у меня сумку. Он вытащил из нее кошелек, а все остальное вытряхнул на асфальт. – А теперь побрякушки свои снимай! – проговорил он, оскалив кривые зубы. – Какие побрякушки? – переспросила я. Это было моей ошибкой. Он перекосился, лицо стало еще бледнее, он потянулся рукой к моему уху. Я поняла, что он сейчас вырвет серьгу, причем вырвет ее вместе с мочкой, и поспешно сама вынула ее и протянула: – На, держи! Тут же отдала и вторую серьгу и проговорила, стараясь не разозлить его: – Это все? – Я сам буду решать, вс-се или не все! – выдал он и схватил меня за руку: – И кольцо сними! – Оно не слезает… – проговорила я испуганно. – Честное слово, я не вру… – Значит, с пальцем возьму! – и в его руке появился длинный нож. И вдруг подал голос второй тип, тот, что стоял у него за спиной: – Стой, Филин! Остынь! – Чего еще? – Белобрысый недовольно покосился на приятеля. – Погоди, говорят тебе! Посмотри на ее кольцо! Белобрысый моргнул, уставился на мое кольцо, потом перевел взгляд на второго. А тот шагнул вперед и спросил у меня странным голосом, одновременно угрожающим и заискивающим: – Откуда, цыпа, у тебя это колечко? Я бросила взгляд на кольцо – то самое, которое мне подарила ночная попутчица. Простенькое серебряное колечко, перстенек, на котором был выгравирован черный паук в центре паутины. Точнее – паучиха, как сказал мне один знакомый, который разбирался в разной мелкой ползучей живности… он еще сказал тогда, что этот вид пауков называется черная вдова… – Подруга дала, – ответила почти правду. – Подруга? А как ее зовут, твою подругу? – Алтын… Алтын Бюльбюль… – вспомнила я экзотическое имя ночной странницы. – Алтын? – переспросил квадратный и недоверчиво взглянул на меня. – Ты – ее подруга? Что же ты сразу не сказала? – А ты спрашивал? – Чё ты с ней разговариваешь? – раздраженно спросил белобрысый. – Чё ты ее слушаешь? – Остынь, Филин! – раздраженно повторил квадратный и снова повернулся ко мне: – Извините, девушка, мы не знали… можете идти… мы вам все сейчас отдадим… – Чего это мы ей отдадим? – закипал белобрысый. – Мне на дозу собрать надо! – Все отдадим, что взяли! Отдай девушке деньги и сумочку! И собери все, что ты… уронил! – С чего это?! – С того, что я так сказал! Если ты такой дурной, что не знаешь, кто такая Алтын, так слушай старших товарищей! На дозу мы тебе в другом месте раздобудем! Белобрысый удивленно моргнул, что-то недовольно проворчал, но подчинился – вернул мне сумку и деньги и опустился на колени, чтобы собрать все, что рассыпал. Отдал, однако, не мне – это было ниже его достоинства, – а своему приятелю. – Девушка, – проговорил тот со странным смущением и даже, кажется, с испугом, возвращая мне содержимое сумочки, – вы нас извините… вы не держите зла… вы не думайте… мы к Алтын со всем уважением… мы просто не знали… хотите, мы вас до дома проводим, а то сейчас время такое, сами знаете – по улицам много отморозков шатается, как бы чего не вышло… – Нет уж, до дома меня провожать не нужно, сама дойду, без провожатых! – отрезала я и пошла вперед, стараясь держаться прямо и не показывать этим подонкам свое состояние. Только войдя в свою квартиру, я дала волю эмоциям. Меня колотило, зубы стучали, руки тряслись. Я бросилась в ванную комнату, побросала на пол одежду и встала под горячий душ. Только когда простояла под ним минут десять, я немного успокоилась, пережитый страх отпустил. И только тогда до меня дошло, что простенькое колечко с пауком дико напугало того квадратного отморозка. Кто же такая та ночная пассажирка, если ее имя и ее копеечный подарок так испугали этого головореза? С тех пор я стала внимательно прислушиваться к разговорам, по крупицам собирать информацию, и с разных сторон до меня доходили слухи о молодой женщине, то ли казашке, то ли узбечке, которая создала что-то вроде женской мафии. Или не мафии, а тайной группы женской взаимопомощи. Эта женщина, по слухам, занималась самыми разными вещами – кого-то просто устраивала на работу, кому-то помогала разобраться с домашним насилием, кому-то помогала найти хорошего врача или даже одалживала денег в трудной ситуации. Причем без процентов, а иногда и без возврата. В общем, этакий Робин Гуд в юбке. То есть, конечно, помогала она в основном своим соотечественницам, но бывали и другие случаи. Очень редко. А еще я слышала, что у этой женщины огромные связи и возможности и что ее боятся и уважают серьезные уголовники… а те, кто не боится и не уважает, обычно плохо кончают. Их тела находят на свалке с отрезанными пальцами и с выпущенной кровью. Отрезанные пальцы – это понятно, это чтобы не осталось отпечатков. А кровь-то зачем выпускать? А потом я прочитала в какой-то статье, что у некоторых видов пауков самка после «брачной церемонии» убивает своего супруга. А иногда еще и съедает его или выпивает кровь… и в той же статье была фотография паука вида черная вдова. Точно такой паук, как на моем перстне – черный с красным пятнышком на спине. И вот сейчас, вспомнив ту историю, я поняла, что настало самое время проверить, что в ней правда. Потому что Алтын при встрече дала мне понять, что обратиться к ней можно только в том случае, когда и правда находишься в полном ауте, и никто, кроме нее, помочь не сможет. И вот теперь, похоже, как раз тот случай. Разумеется, я не стала рассказывать Сарычеву всю эту историю, это заняло бы слишком много времени, а как раз времени у нас не было. Вместо этого я сказала ему: – Не задавай лишних вопросов, а просто делай, как я скажу! Он пожал плечами, но спорить не стал. Мы добрались до Петроградской стороны, пересаживаясь в целях конспирации с одной маршрутки на другую. На углу Большого проспекта и улицы Бармалеева действительно стоял киоск мороженщицы. Я велела Сарычеву подождать меня в небольшом кафе рядом, а сама подошла к киоску. Мороженым торговала рослая тетка лет пятидесяти с обесцвеченными волосами. Я остановилась возле нее, зачем-то огляделась по сторонам и проговорила, приглушив голос: |