Онлайн книга «Двести женихов и одна свадьба. Часть вторая»
|
Когда последние звуки музыки растаяли, граф Айрон поцеловал мою ладонь и произнес: – Теперь вы сияете, а кого-нибудь разрезать хочется ему. На «того господина» старалась не смотреть, но гаденькая часть меня ликовала свершившемуся возмездию. – Разве мы не должны подойти, чтобы… – Позволите? – громыхнул за спиной недовольный голос Баринова. Он с опаской поглядывал на графа Айрона, и в целом выглядел так, словно в любой момент готовился убежать. Это он молодец. Это правильно. – Если дама не возражает. Конечно, дама возражает! Еще как возражает! Но… Очередная улыбка, очередная мелодия и гости разноцветными парочками разбрелись по паркету, вливаясь в узор танца. – Вчерашний номер газеты самовоспламенился, – издалека начал Егор, стискивая руки на моей талии так, что наверняка останутся следы. Двигался он легко и умело, запросто сочетая танец с выяснением отношений. – Я слышала об этом, – прорычала в ответ сквозь улыбку. – Какая трагедия! – Маша, ты, правда, думаешь, я идиот? Ему начистоту или чтобы приятно было? – Я, правда, думаю, что для такого обвинения у тебя недостаточно доказательств! Пальцы Баринова впились в мою спину. Он склонился к моему уху и прошептал: – У тебя была возможность сделать все по-своему. Правильно. Без жертв. Но ты выбор сделала. Доигралась, девочка. Если сегодня Кристиан каким-то чудом сам не откажется от своей должности, мы поможем ему принять правильное решение. Поняла? – Я сделала все, что от меня зависело! Если у твоей матери возникли проблемы, то… Ладонь Егора до хруста сжала мои пальцы. Я закусила губу, чтобы не застонать от боли. – Значит так. В кабинете твоего графа лежит папка, – улыбка, промораживающая душу, и долгий колючий взгляд подействовали лучше дальнейших слов. – Та, содержимое которой тебе понравилось в прошлый раз. Ты знаешь, что случится, если сегодня вечером снова произойдет какая-то… неожиданность. Егор коварно улыбнулся и не стал дожидаться конца танца, справедливо полагая, что с меня станется оттоптать ему ноги каблуками. Граф Айран сразу же оказался поблизости и, подхватив меня под локоть, отвел в сторону. – К каждому из членов нашего списка приставлены люди, – отголоски гнева пропитывали голос графа рычащими нотками, но большего себе дракон не позволил. – Одно слово, Джулия… одно только слово и мы начнем операцию. – Операцию? – переспросила, дрожащими пальцами удерживая бокал с шампанским, который забрали из моих рук и заменили стаканом яблочного сока. – Операцию, – с отеческой улыбкой повторил он. – Операцию, – прошептала и залпом все выпила. Поняла, что не шампанское и сморщилась. Хоть бы пустырника кто налил, что ли? – Я… – Леди Ортингтон! – раздался за спиной веселый голос Арабеллы. Пустырника? Нет. Лучше рюмку коньяка. Или две. Пол-литровых рюмки. – Вы сегодня нарасхват! Я еле дождалась, пока вы освободитесь! Ну, Джулия, соберись! Ты же пять лет училась этому великолепному ортингтонскому качеству. Нацепила на лицо самую дружелюбную улыбку из всех возможных и процедила: – Леди Арабелла! Вы сегодня обворожительны! Возникла неловкая пауза. – Леди Арабелла правее, – подсказал Адриан, и я нехотя перевела взгляд. – То есть, конечно же, вы обворожительны, леди Арабелла, – почтительно кивнула, – А вы, граф Ортингтон, специалист по разводам, этим похвастаться не можете. Ударьте меня кто-нибудь по лбу и снимите с моего лица эту глупую улыбку! Вот кто за язык тянул? У Кристиана скрежетнули зубы, да так отчетливо, что леди Арабелла поспешила перевести тему. – Адриан, а вы уже поставили ставку, кто быстрее поженится? Она заливисто засмеялась, от чего у Кристиана еще и желваки заходили. Да уж. Разрядила, называется, обстановку… Следующая попытка вообще не в бровь, а в глаз: – Крис, ну что же ты молчишь, не приветствуешь давнего друга? – Поприветствовать? – усмехнулся граф. – Хорошо. Как ты мог, др-руг. Адриан не стушевался. Играючи поцеловал мою ладонь и ответил: – Ты просил меня присмотреть за ней и приударить, если понадобится! Я не стал отказывать себе в удовольствии. – Ты его об этом просил?! – просверлила Кристиана гневным взглядом, искренне жалея, что не умею, как Супермен, пускать из глаз лазерные лучи. – Был зол на тебя, – отмахнулся граф Ортингтон. – И не думал, что он женится на тебе! – А какой вариант «приударить» тебя бы устроил?! – Я был зол! – прорычал он. – А теперь зла я. Поздравляю! Хотела уйти в поисках чего-нибудь покрепче шампанского (точно знаю, у Кэролайн на кухне найдется бутылочка ликера, которым щедро сдабривают некоторые булочки), но Кристиан перехватил мою ладонь и притянул меня к себе. – Потанцуем, – пояснил он, прижимая меня так плотно, что такие танцы обычно заканчиваются выдачей кричащего свертка в родильном отделении. – Если вы намерены посвятить весь танец выяснению отношений, я лучше пойду! И честно попыталась, но меня закружили в легком пируэте и снова притянули к себе. Нежно. Остро. С такой лаской, что невозможно сопротивляться. – Почему? – спросил он негромко, блуждая взглядом по моему лицу. – Потому, что у меня есть ноги! Потому и пойду. А у сэра Кристиана есть взгляд, способный уничтожать людей и воскрешать их в тот же миг, как этот взгляд обратится на тебя. – А на что вы рассчитывали, граф? – спросила с подчеркнутой вежливостью. – С вашим отказом от меня жизнь не закончилась. – Когда я успел от тебя отказаться? – Вам изменяет память? Или напомнить, чем закончилась наша последняя встреча? – Ты много говорила, а я сделал выводы. – Ваши выводы сегодня прекрасно выглядят! Вы подарили им очаровательное рубиновое ожерелье! – взгляд упал на леди Арабеллу, которая откровенно флиртовала с Адрианом, совсем не заботясь, что Кристиан прижимает меня бесстыдно близко, а его губы касаются моего виска. А вот меня это заботило. И заботило, что веки тяжелеют, хочется обмякнуть в его руках и позволить вести себя не только в танце, но и в жизни. Вспомнила, что Егор и вся его братия, наблюдают за нами. Отпрянула на пионерское расстояние и отметила улыбку на красивых графских губах. Не смотреть на губы, Маша! Вот, красивые глаза, в которых пляшут смешинки. Веселится, значит! – Я не дарил леди Арабелле ожерелье, но приятно, что ты ревнуешь. – Я вовсе не… |