Онлайн книга «Трон Знания. Книга 4»
|
– А ты попроси её. Она тебя слышит. Она всё слышит и всё понимает. Самааш улеглась набок и, поглаживая живот, зашептала. Малика потащила её дальше, замедляя шаг на порожках. Ступив в гостиную, окинула скучившихся старух взглядом: – Мне кто-то поможет? И вновь никто не двинулся с места. Малика покачала головой: – Овцы… В коридоре дожидалась Хатма. Увидев Малику, без единого вопроса забрала у неё один уголок покрывала. Вдвоём тащить было легче, но коридор никак не заканчивался. Ноги скользили по гладкому, как стекло, полу. Руки горели огнём, спина и плечи ныли. Самааш время от времени стонала, стиснув зубы. А Фейхель безмолвно шла следом. Через полчаса Малика и Хатма втащили тяжёлую ношу в Обитель Солнца и вскоре уложили Самааш на кушетку, установленную в ванной. Малика посчитала эту комнату самой удобной для родов: светло, просторно, вода и полотенца под рукой. Фейхель приняла позу плакальщицы и под стоны Самааш принялась читать молитвы. Хатма побежала к себе за аптечкой. Малика устремилась на террасу. Выйдя на залитую солнцем площадку, первым делом попросила Альхару прийти через пару часов и спровадила Охло. Воин сначала попытался возразить, мол, три человека паланкин не унесут, но, услышав окрик шабиры, торопливо скрылся за деревьями. – Роды принимал? – обратилась Малика к Мебо. – Нет, – ответил он. – Ты же клим. – Наполовину. – Всё равно умеешь лечить людей, – настаивала Малика. – Так я… это… травами, – сказал Мебо, заикаясь, и развёл руки. – А тут и трав-то нет. – А заговоры? Все климы знают магические слова, которые обладают лечебной силой. – Я клим наполовину, – повторил Мебо. – И среди климов жил всего-то восемь лет, а потом жил с отцом в Тезаре. Я ничего такого не знаю. – Знания передаются по наследству, – возразила Малика. – Пусть половина знаний, но они у тебя есть. Неужели ни разу не замечал, что точно знаешь, как помочь больному человеку? – Никогда. – А кто рожает? – вклинился в разговор Драго. – Сестра Иштара, – ответила Малика. – Ох, ты ёшкин-кот! – А врачи-то их где? – спросил Луга. – Они не помогают роженицам. Не вмешиваются в божий промысел. Драго процедил сквозь зубы: – Сектанты хреновы. Вдруг стало холодно. Малика обхватила себя за плечи: – Она устала, схватки слабые и… ребёнок неправильно лежит. Через три часа он задохнётся. – Надо резать, – промолвил Мебо. – Это обязательно? – Сама ж говоришь, что схваток почти нет. – Резать некому. И это же не шутки: делать кесарево. Инструменты нужны. И врач нужен. – Промежность резать. – Что? – Промежность. Мамочка всё равно вся порвётся. Это будет хуже. Я видел, как правитель принимал роды у моранды. Распанахал её и выдавил щенков. Двое мёртвые были, а Парня спасли. Малика замотала головой: – Я одна не справлюсь. Поможешь? Мебо втянул шею в плечи: – Я боюсь Драго шлёпнул ладонью его по спине: – Клим хренов. А ну взял ноги в руки и пошёл. – Я крови боюсь. Честно, – промолвил Мебо, еле удержав равновесие. – И то ж зверя резать, а это человек. И как это… она же голая… не… не могу. – Она в платье. – Ну да, ещё скажи: и в трусах. Малика вздохнула: – Я бы разрезала сама. А как ребёнка вытащить? – Как он лежит? – Поперёк. – Поперёк – это плохо. Никак не выйдет. Поговорить с ним надо. Малика сорвала с деревьев листья и принялась растирать их в ладонях: – Идём, поговоришь. – Малика, дорогая, я бы с радостью… – Это приказ. Поднявшись по лестнице, Мебо скинул сапоги, помыл ноги в мраморной чаше и, побелевший от страха, ступил вслед за Маликой в Обитель Солнца. Сидя на пятках и низко опустив голову, Фейхель бормотала молитвы. Увидев возникшего на пороге ванной мужчину, Хатма и Самааш вытаращили глаза. Малика закрыла двери и приложила руку к створке. – Это врач. Его зовут Мебо, – сказала она и, подтолкнув стража к кушетке, произнесла на слоте. – А это Самааш. Наша будущая мама. – Да что ж ты делаешь? – взвизгнула Фейхель, вскинув голову. Проворно вскочив как молодка, метнулась к двери и уставилась на зелёный отпечаток ладони. – Эльямин… Эльямин… Так нельзя… Малика склонилась над Самааш: – Он поговорит с твоей дочкой. Хорошо? Продолжая таращиться, та лишь судорожно сглотнула. Трясясь от волнения, Мебо помыл руки под краном. Не в силах совладать с дрожью, скомкал в руках полотенце и уставился на Малику. – Что? – спросила она. – Я не умею говорить на шайдире, – прошептал страж. – Говори на слоте или на родном языке. Лишь бы ребёнок лёг правильно. И я забыла тебе сказать: воды отошли три часа назад. – Отлично… И как его повернуть? – Не знаю. Мебо подошёл к кушетке. Положив полотенце на краешек, несмело указал пальцем на живот Самааш: – Потрогать можно? – Нельзя! – крикнула Фейхель. Малика обернулась к ней: – Ты понимаешь слот! – Я осторожненько, – произнёс Мебо. – Мне надо его почувствовать. – Можно, – сказала Самааш на едином языке Краеугольных Земель. Мебо улыбнулся и заметно расслабился: – Вы только не бойтесь. Я ничего плохого не сделаю. – Опустил ладонь на живот. Поводив из стороны в сторону, задержал руку чуть ниже печени. – Здесь голова. Самааш кивнула: – Да. – Это девочка. Самааш вновь кивнула. Малика попросила Хатму принести с кухни несколько ножей – самых острых – и какой-нибудь очень крепкий спиртной напиток. Выпустив её из ванной, закрыла двери, посмотрела на мать-хранительницу и столкнулась с ненавистью в глазах. Это лучше, чем слёзы. Ненависть вызывает ответную злость, которая вынуждает спорить с судьбой. Фейхель отошла в дальний угол и словно вычеркнула себя из числа присутствующих в комнате. Вскоре Малика установила в высокий стакан ножи лезвием вниз, залила их виноградным спиртом и, усевшись на бортик ванны рядом с Хатмой, приготовилась в любую секунду прийти Мебо на помощь. |