Онлайн книга «Трон Знания. Книга 4»
|
Автомобили остановились возле похожего на крепость храма, построенного на берегу пруда. По ребристой поверхности воды плавали лебеди. Ветер раскачивал деревья, тянувшие к берегу тонкие длинные ветви. Из сторожевой будки вышли два прислужника и открыли железную калитку. Хёск выбрался из своего автомобиля, в ожидании хазира с шабирой уставился на флюгеры в виде волшебных птиц, вертящиеся на башнях крепости. Иштар жестом велел водителю покинуть салон и впервые за время путешествия повернулся к Малике: – Я зимний, но горячий. Я родился зимой. Она выдавила улыбку: для себя, не для Иштара – он всё равно не увидит: – Даже не верится, что в Ракшаде есть зима. – Времена года здесь никто не отменял. – И... когда твой день рождения? – Сегодня. Но в Ракшаде не принято его праздновать. – А я уже хотела тебя поздравить. – Мы празднуем зачатие. Праздник называется «Дата Мглы». Жизнь зарождается во мгле. Малика покачала головой: видимо, это правда, что муж приходит к жене лишь для того, чтобы зачать ребёнка. Но на всякий случай спросила: – Вы знаете дату? – Конечно. Муж совокупляется с женой в определённый день. Расчётами занимаются специальные люди. Даже Хёск может рассчитать, зная цикл женщины и её физические характеристики. Малика затеребила края чаруш: – Понятно… – В храме не смотри на меня. Ладно? – промолвил Иштар, глядя в лобовое стекло. – У меня слишком долго не было женщины. – Что они будут делать? – Ничего такого, за что им должно быть стыдно. – Может, ты пойдёшь один? – Нет. Просто не смотри на меня, – повторил Иштар и открыл дверцу. Войдя в калитку, паломники словно перенеслись в другой город с множеством длинных домов, узенькими извилистыми улицами и зеленеющими скверами. В центре городка на площади стоял белый храм с огромными серебристыми окнами. Стены были украшены барельефами танцующих девушек. В лучах солнца переливалась серебряная крыша. Возле парадной двери лежала жрица в широком белом платье, уткнувшись лбом в жёлтую землю. – Поднимись, – приказал Иштар. Жрица села на пятки и прижала ладони к груди; её жесты были плавными, а принятая поза изящной, женственной: – Я знала, что когда-нибудь увижу тебя. – Саизель? – спросил Иштар. – Да, мой хазир, – выдохнула жрица. – Мы пришли посмотреть танец Джурии. – Да, мой хазир, – сказала Саизель и, поднявшись, провела паломников в зал с высоким куполообразным потолком и двумя ярусами балконов. Вдоль стен, покрытых серебряными орнаментами, лежали шёлковые подушки и стояли полукруглые диваны. В углах храма на треногах были установлены чаны, и в искрящемся серебром воздухе витал знакомый пьянящий аромат. – Нам лучше сесть на балконе, – сказал Хёск. – Ты разучился контролировать свои мысли? – произнёс Иштар и обратился к Саизель: – Определи шабире самое удобное место. Поклонившись Малике, жрица повела её к дальней стене и – когда шабира опустилась на диванчик – скрылась за потайной дверью. Хёск сел в напряжённой позе возле одной боковой стены, Иштар развалился на подушках с другой стороны зала. Ожидание затянулось. Малика боролась со сном. Мысли сделались вялыми, веки потяжелели. Перед внутренним взором прокатила волна и выбросила пенный гребень на белый берег. На песок легла мужская рука. До боли знакомая рука… Холёная кожа, длинные пальцы, ухоженные ногти. Рукав белой рубашки с подвёрнутой манжетой. Адэр… Издалека донеслась стонущая музыка, послышался перезвон колокольчиков. Локоть упёрся в песок, появилось плечо, обтянутое влажной тканью. Прозвучал смех. Это Адэр… Широкая спина, водопад спутанных светло-русых волос. Малика потянулась всем телом вперёд. Повернись лицом. Дай посмотреть тебе в глаза. Я истосковалась… Адэр откинулся на спину и, запрокинув голову, зажмурился от солнца. Налетевшая волна на миг скрыла его, а откатив, распахнула рубашку на груди. Ключ… изумрудный ключ на кожаном шнурке… Где ты его взял? Резко отклонившись назад, Малика очнулась. В центре зала танцевали девушки в прозрачных платьях. Интимные места закрывали золотые и серебряные вышивки в виде завитков, переплетённых с листьями и цветами. Танцовщицы выгнулись в чувственных позах и замерли. Музыка затихла. Малика облокотилась на колени и, прижав руки ко лбу, закрыла глаза, пытаясь вернуть видение. Душа плакала, а сердце рвалось на части от невозможности очутиться рядом с Адэром, насладиться его улыбкой, прикоснуться невзначай… – Идём, – прозвучал голос Иштара. Малика подняла голову. Сесть к нему в машину и вновь оказаться в кошмарном плену обманных чувств… – Можно я останусь? Иштар нахмурился: – Ты хочешь остаться? – Да. – Зачем. – Хочу научиться танцевать, как они. Иштар присел на корточки: – Ты же не надумала стать джуриёй? – Нет. Нет! Пришли за мной машину. Через неделю. – Начинается сезон штормов. – Тогда после него. Иштар поднялся, одёрнул рукава плаща: – Хорошо. – И направился к двери, возле которой топтался Хёск. Перекинувшись парой-тройкой фраз, они покинули храм. К Малике подошла жрица: – Меня зовут Саизель. Пойдём, я покажу тебе комнату. Малика встала: – Мне право неловко, что я своевольничаю. – Шабира слышит глас Бога, а не своевольничает, – промолвила Саизель и повела её к потайной двери. Пройдя через внутренний дворик, они задержались возле порога отдельно стоявшего здания: разулись и помыли ноги в роднике. Переступив порог, пересекли вестибюль с множеством дверей и вошли в комнату со скромной обстановкой, но с настоящим прозрачным окном. Примостившись на подоконнике, Малика посмотрела на лужайку, поросшую густой травой. Здесь она никого не станет спрашивать и обязательно пройдётся босиком. Обернувшись к Саизель, указала на диван: – Присядь и расскажи о ваших правилах. – Правила очень простые. Подъём в шесть утра. Молитва. – Я не молюсь. Немного подумав, Саизель кивнула: – Просто посидишь в молебственной комнате. – Хорошо. Посижу. – Затем завтрак. Занятия. Купальня. Массаж. Молитва. Обед. Два часа сон. Занятия. Купальня. Массаж, молитва и ужин. Для отстающих после ужина ещё занятия. |